"Лев Романович Шейнин. Цепная реакция (Из 2-й книги 'Записок следователя', Рассказ) " - читать интересную книгу автора

идиотами". Первые два завета я выполнил. Третий, судя по твоему вопросу,
Голубь, нет...
...Была уже поздняя ночь, когда конференция закончилась. Резолюцию
утвердили. Закрывая конференцию, Кардинал произнёс заключительную речь. Он
был в ударе, и ему шумно аплодировали.
-- Надо шагать в ногу с эпохой, -- говорил Кардинал, -- и я рад, что вы
поняли это. Нельзя отмахнуться от вопроса, который поставил Алексей
Максимович Горький: "С кем вы?". Правда, он обратился с этим вопросом к
учёным и деятелям искусств, но ведь мы тоже художники в своём роде. Всякий
раз, когда я вижу чужой карман, оттопыренный бумажником, я возмущаюсь этим
уродством и спешу его как можно скорее ликвидировать. Но когда бумажник
переходит в мой карман и оттопыривает его, моё эстетическое чувство
почему-то молчит. Философы объясняют это пережитками капитализма в сознании
людей. Я готов с ними согласиться, коллеги. Тем логичнее нанести удар
пережитками капитализма по самому капитализму Это лишний довод за принятую
нами резолюцию...


В Москве бушевал фестиваль. Уже начиная с окраин огромный город полыхал
многоцветным фейерверком национальных флагов, эмблем, цветов, лозунгов,
шёлковых знамён и транспарантов, пятиконечных звёзд и государственных
гербов всех стран мира.
С утра до поздней ночи город был до такой степени затоплен музыкой,
танцами, весельем, карнавальными шествиями, восклицаниями на всех языках
мира, национальными костюмами, и песнями, что казалось, молодость всей
планеты, прорвав все географические и политические барьеры и плотины,
хлынула ликующими потоками в этот древний и такой молодой город.
Кардинал уже третий день находился в Москве, где, как и было заранее
условлено, остановился у Голубя, проживающего со старушкой матерью в районе
Останкина. Голубь очень радостно встретил Кардинала и тут же стал врать,
что он подружился с редактором одной из газет и тот твёрдо обещал дать ему
пропуск "Пресса", с которым можно везде пройти. Кардинал усмехнулся и так
взглянул на Голубя, что тот сразу покраснел и, смущённо пробормотав:
"Ну-ну, не сердись, уж будто и помечтать нельзя", -- тут же перешёл к делу.
Голубь рассказал, что к нему заходил Пузырь, Окунь и Зямка Кенгуру, уже
приехавшие в Москву, справлялись, скоро ли прибудет Кардинал, и поклялись,
что будут строго соблюдать "резолюцию".
-- От Казимира пришла весточка, что не приедет, -- продолжал свой
рассказ Голубь. -- Фомку Болта замела по дороге линейная милиция, и он
сидит на какой-то узловой станции. Об остальных ни слуху ни духу... Да,
третьего дня встретил в "Гастрономе" Доктора. Тоже спрашивал про тебя и
опять сказал, что резолюцию не признаёт.
-- А как мелкота? -- спросил Кардинал.
-- Большинство в курсе и вроде сочувствует, -- ответил Голубь. --
Пузырь со многими говорил, сам тебе расскажет.
-- Сеньку Мороза не встречал?
-- Не приходилось. Но ребята рассказывали, что он работает на заводе,
по две нормы выполняет и скоро будет на доске Почёта.
-- Не выздоровел?
-- И слушать не хочет.