"Лев Шейнин. Западня ("Записки следователя") " - читать интересную книгу автора

строгим стилем, все вещи были подобраны тщательно и со вкусом. Начав с
передней, я и мои помощники постепенно обследовали комнату за комнатой.
Никаких признаков Кюна не было, и я, признаться, уже начинал думать, что
приятельница Марии Федоровны солгала. Наконец, в спальне - это была
последняя комната по ходу обыска - я обратил внимание на то, что роскошная,
отделанная бронзой широкая низкая кровать карельской березы почему-то
открыта, смяты две подушки, а на ночной тумбочке справа невозмутимо тикают
мужские карманные часы.
Я взглянул на руку Марии Федоровны - ее часики были при ней. В
пепельнице, стоявшей на той же тумбочке, лежало несколько окурков с
характерным, чисто мужским прикусом мундштуков.
Перехватив мой взгляд, направленный на эти окурки, Мария Федоровна
немедленно достала из коробки модных тогда папирос "Сафо" папиросу и начала
курить. Я решил ответить на эту молчаливую демонстрацию и, выждав, пока
Мария Федоровна докурила свою папиросу, попросил ее окурок. Она удивленно
протянула его мне. Конечно, никакого прикуса на мундштуке папиросы не было.
Я показал ей этот мундштук и тут же взял из пепельницы окурок папиросы,
которую курил мужчина.
- Как видите, Мария Федоровна, - сказал я, - вот эти папиросы курили не
вы, а Николай Артурович Кюн. Кроме того, вот эти мужские часы тоже, я
полагаю, принадлежат ему, ибо они не в стиле этой изящной спальни. И,
наконец, судя по окуркам, которые еще не засохли, он курил здесь не более
часа тому назад... Я спрашиваю поэтому, где Кюн?
- Я могу только повторить, - ответила женщина с плохо скрываемым
раздражением, - что не знаю, где находится Николай Артурович, давно его не
видела, и ваши подозрения напрасны. Что же касается каких-то прикусов на
окурках, то я давно не читала Конан-Дойля и не могу судить о вашем
дедуктивном методе... Кажется, он называется так?
И она язвительно улыбнулась. Тогда я стал продолжать обыск. Из
платяного шкафа был извлечен костюм Кюна, в карманчике которого оказалась
плацкарта к железнодорожному билету на скорый поезд Москва - Ленинград. Из
проколотой железнодорожным компостером даты было видно, что Кюн приехал в
Ленинград два дня назад. Я предъявил плацкарту Марии Федоровне и спросил:
считает ли она, что и эта плацкарта тоже относится к дедуктивному методу?
- Этот костюм, как и эта плацкарта, не имеет никакого отношения к Кюну.
Они принадлежат другому мужчине, моему другу, но я не обязана его называть,
поскольку речь идет об интимной жизни женщины. А теперь думайте что
хотите!..
Обыск продолжался, но, кроме мужского летнего плаща, шляпы и ботинок,
ничего обнаружено не было, а об этих вещах Мария Федоровна тоже сказала, что
они принадлежат ее таинственному другу.
Наконец, уже в кухне, я обратил внимание на то, что большой белый
кухонный шкаф закрывает одну стену, и попросил Марию Федоровну сказать, что
находится за этим шкафом.
- Обыкновенная стена, - произнесла она и как-то странно взглянула на
дворника, присутствовавшего в качестве понятого при обыске. Дворник, уже
пожилой грузный человек в белом фартуке, отошел в сторону, сделав вид, что
ничего не слышал, Я предложил моим помощникам отодвинуть шкаф, и за ним
оказалась дверь, ведущая в большую темную кладовую. Мария Федоровна начала
нервно покусывать губы. Я вошел в кладовую, тесно заставленную какими-то