"Уильям Шекспир. Сон в шалую ночь (Пер.О.Сороки) " - читать интересную книгу автора

Такая лихорадка в голове...
Умалишенный всюду видит бесов.
Влюбленный точно так же полоумен,
В чернавке видит светлую красу...

Мысль о том, что влюбленность сродни помешательству, - не случайная
гостья у Шекспира. В "Двенадцатой ночи" Оливия, не обинуясь, называет
безумием, даже буйным помешательством (frenzy) свою неразумную страсть. А
Ромео в финале трагедии, пытаясь прогнать Париса, называет себя умалишенным,
опасным безумцем. И, думается, не стоит смягчать это в переводе.
И не стоит, вероятно, утяжелять текст всем тем, чего без сноски понять
невозможно. Театральный зритель должен воспринимать шекспировские строки без
задержки. Его не отошлешь к ученым комментариям. Отчасти поэтому я не
воспользовался старым вариантом заглавия: "Сон в Иванову ночь". А "Сон в
летнюю ночь" - это перевод скорее уж с немецкого ("Ein Sommernachtstraum"),
чем с английского, и совершенно не содержит нужного подтекста.
Я стремился уберечься от сентиментальности, чуждой Шекспиру. У него нет
бальмонтовских фей. И просто поразительно, что эта пьеса, чуть не весь пятый
акт которой предоставляет собой свирепую самопародию на "Ромео и Джульетту",
предназначена была для свадебных торжеств. А впрочем, не зря же Шекспир в
"Буре" прогнал со свадебного празднества Венеру и Амура! Вдохновенный
изобразитель страстей человеческих во всей их силе и необоримости, Шекспир
вместе с тем обладал необычной, жестокой, разительной трезвостью взгляда,
уменьем "дать страсти с плеч отлечь, как рубищу"...
И еще два слова - в обоснованье примененных ритмов. Нет в русской
литературе XX века поэта раскованней, "шекспиристей" по ритмике стиха, чем
Цветаева. Вот строчки из ее стихотворной пьесы "Приключение" (1919 г.):

- Т_а_к никогда любить уже не буду...
- Т_а_к - никогда, т_ы_сячу раз - иначе!

Б_о_г дивный мир свой сотворил в неделю.
Ж_е_нщина - сто миров. Единым духом -
Как женщиной мне стать в единый день?

В б_о_гом забытом замке - на чужбине...

(А ведь так просто было бы дать: В забытом богом замке... Но насколько
выразительнее цветаевский вариант!)

А над кроватью был бы балдахин
Р_о_зовым шелком вышит, - всюду кисти!

Эти хореические вкрапленья в пятистопный ямб, эти извивы, переливы
ритма - чрезвычайно характерны для Шекспира. Как же было переводчику не
воспользоваться освобождающим и гениальным примером Цветаевой?


ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА: