"Игорь Иванович Шелест. Опытный аэродром: Волшебство моего ремесла " - читать интересную книгу автора

карандашом в планшете и посмотрел на Яшина и Стремнина. - Только напоминаю:
автопилот выключишь и штурвалом сдержишь разбалансировку, которая тут же
проявится. Сергей! Если Яну станет трудно удерживать, будь наготове. Но,
подчеркиваю, от себя штурвал не давать!
- Ясно. Итак, Сергей, вообрази: ты поднимаешься с места, перешагивая
через пульт, задеваешь ногой за тумблер закрылков и, не заметив этого,
уходишь в хвост... Выпусти снова закрылки!
- Есть выпустить закрылки!
Оставаясь на своем правом пилотском кресле, Стремнин протянул руку и
нажал на тумблер: закрылки пошли на выпуск.
- Хорошо... А я, как девка на посиделках, сижу и мечтаю... - Ян
изобразил на лице препотешную мину и скрестил руки на груди. - Вот так: сижу
и думаю, сижу и думаю... думаю... думаю...
Вдруг Яшин, зыркнув на указатель скорости, очень естественно вскрикнул:
"Мать моя, мамочка!" - и цап обеими руками за "рога" штурвала. В тот же миг
он, утопив кнопку, выключил автопилот. По легкому качку машины Стремнин
понял: управление освободилось от рулевых машин автопилота, и инстинктивно
протянул руки, готовый помочь Яшину удерживать штурвал. Но тот замотал
головой:
- Чепуха, сам справлюсь!
Все на борту с полминуты напряженно молчали. Яшин, чуть покраснев
(Сергей заметил это по его лицу над кислородной маской), продолжал крепко
упираться в штурвал, не пытаясь разгрузить усилия триммером, как и было
условлено. Потом летчики переглянулись, а Ефимцев сказал:
- Достаточно. Режим записан. Можно убрать закрылки и восстановить
исходное положение.
- Серега, убирай закрылки, - скомандовал Яшин.
- Есть! Убираю. Закрылки пошли на уборку.
- Чувствую! - кивнул Яшин, сразу же ощутив, как быстро уменьшаются
усилия от штурвала, в который ему только что приходилось упираться с силой
килограммов в тридцать. Да и Сергей ощутил телом проседание самолета,
связанное с выходом на прежний, более скоростной режим полета.
- Закрылки убрались полностью, - доложил он, и Яшин ответил:
- И это чувствую.
Некоторое время сидели молча, пока самолет восстанавливал утраченную
скорость. Но вот стрелка затрепетала опять у индекса 430. Яшин, немного
покрутив верньер, включил автопилот, осторожно снял руки со штурвала, но
глаз от него не отрывал, и теперь штурвал уже сам, будто управляемый
человеком-невидимкой, слегка пошевеливался, четко выдерживая горизонтальный
полет.
Яшин расстегнул пряжку привязных ремней - они ему порядком надоели,
давя на живот, - и повернулся к Ефимцеву:
- А ведь паинька!.. Даже не верится, что она, - Яшин, мотнув головой,
обвел взглядом машину, - может сама по себе "взбрыкнуть"... Так плавно идет,
ровно!
Ефимцев поднял руку:
- Погоди, Ян, еще не вечер. Давай проделаем все то же еще раз, но с
небольшим добавлением: выключая автопилот, не только упрись в штурвал, а
попробуй чуть отдать от себя... Только чур... Чуть-чуть!
Яшин вскинул плечи: