"Игорь Иванович Шелест. Опытный аэродром: Волшебство моего ремесла " - читать интересную книгу автора

двигателю обороты.
Увеличивая скорость, самолет устремился к бирюзовой полосе, четкой
бровкой пролегавшей над белесой непроглядной мутью горизонта. "Так...
достаточно!" - сказал он себе, взглянув на стрелку указателя скорости, и
тронул ручку на себя, отклоняя этим руль высоты. Самолет вскинул нос,
взвился горкой, бирюзовая полоса провалилась вниз, перед стеклом возникла
темная синь неба в зените. И тогда Сергей решительно двинул ручку управления
рулем высоты вперед. И тут же потерял опору под собой. Ремни вдавились в
плечи, дух перехватило от этой всегда неприятной отрицательной перегрузки.
Проваливаясь, проседая, самолет все больше опускал нос, будто вздумал
бодаться. Сергей тиснул кнопку передатчика, что была у него под большим
пальцем на РУДе, и крикнул Евграфу: "Режим!" - сам двинул правой рукой ручку
управления энергично влево...
Мгновенно, опережая мысль, самолет ухнул в крен, а дальше, будто
подхваченный чудовищными силами, разбуженными в нем, завертелся так быстро
вокруг продольной оси, что, как Сергей ни готовился к этому, все же в первую
секунду оцепенел... Взвилась по спирали земля в погоне за небом; оно,
шмыгнув от нее, пыталось ускользнуть; и тут же, будто в обнимку, они
завертелись в яростном вихре, размылись в глазах Сергея в общий серый фон...
И солнце, крутясь с ними, кое-как успевало бросить блик на приборные
стекла... Фить!.. Фить!!! Фить!.. - взвизгивали в такт оборотам крылья. "Все
рули нейтрально!" - сказал себе Сергей. Самолет, однако, продолжал все так
же вращаться. Тут Сергей заметил, что упирается ногами крепко в педали руля
направления. "А Казаков-то был прав!" - педали так и стремились уйти от
нейтрали - то одна, то другая. Не сразу он решился ослабить упор ног и все
же усилием воли заставил себя это сделать... Отпустил педали, едва держа
ноги на них... И ахнул от какого-то страшного кульбита, который самолет,
крутясь, сделал. За ним последовали еще яростней второй, третий!.. Сергей
вцепился судорожно в рычаг газа, в ручку управления, чтоб не сорвало рук
резкими отрицательными перегрузками. А машина, крутясь, творила нечто
невообразимое!.. Дикие взбрыки-кульбиты следовали один за другим...
Взбрык-кульбит! Взбрык-кульбит!.. Все резче, яростней!.. Шестой, седьмой...
До боли врезались в плечи ремни. В глазах потемнело... Представилось, будто
его самого раскручивают за ноги, чтобы хватить о стену!.. "Педали
нейтрально!" - крикнул он себе и уперся в них что было силы. И, к великой
радости, почувствовал, что удается их осилить. Взбрыки-кульбиты стали
послабее, но машина все еще вращалась. А он теперь уже держал педали у
нейтрали намертво. И перегрузки, которые только что готовы были вышвырнуть
его сквозь стекло фонаря, если бы не держали ремни, вдруг ослабли. "Но что
это с глазами?! Перед ними вращается какой-то красный лоскут..."
- Ого!.. Как ты?.. Что у тебя?.. - спросил встревоженно Евграф.
Сергей успел перевести двигатель на "холостой ход", но двигатель, не
выдержав таких кульбитов, заглох. Самолет тормозился, это Сергей чувствовал
телом. Лоскут перед глазами вращался все медленней и стал тускнеть - из
красного превратился в бурый, потом и вовсе приобрел серый цвет. Сергей
ответил:
- Теперь уже легче!
- Ох, друг, видно, тебе и досталось!
Вращение перед глазами прекратилось. "Серый лоскут, - сообразил
Сергей, - земля, светлый тон - небо". Догадка помогла ему кое-как выровнять