"Игорь Иванович Шелест. Опытный аэродром: Волшебство моего ремесла " - читать интересную книгу автора

уличного фонаря мелькали людские тени.
Исцелила Сергея от этой душевной травмы летно-инженерная работа.
Градецкий поручил ему отработку экспериментальной системы автоматической
посадки на самолете - летающей лаборатории. Сергею сразу же потребовалось
много летать, сперва на правах второго пилота с Николаем Петуховым, отличным
летчиком-испытателем старшего поколения, а потом и самостоятельно долетывать
программу, когда система мало-помалу оказалась отлаженной и нужно было лишь
подстраховывать управление, а самолет самостоятельно планировал к началу
полосы, выравнивался из угла и плавно приземлялся. И каждую последующую
посадку по мере корректирования и подстройки аппаратуры делал безупречно.
Так что в конце концов Сергей так уверовал в автоматическую систему, что
выполнил более сотни посадок, вовсе не прикасаясь к управлению.
Вот тут-то и пришла на ум Стремнину интересная мысль. Он прибежал было
поделиться ею с Борисом Николаевичем Градецким, но узнал от секретаря, что
доктор серьезно заболел и его увезли с работы в больницу. В тот же вечер
Сергей помчался в клинику навестить Бориса Николаевича, но к тому не
пустили.
Вернувшись в машину, Сергей облокотился на руль и долго-долго глядел
между сосен в одну точку. И ему все виделось лицо со впалыми щеками и
скорбно-насмешливой улыбкой... А серые, добрые, смущенные глаза любимого
доктора будто говорили: "Вот так-то, Сергей Афанасьевич, недосчитывался у
себя седьмого удара в пульсе, а тут - трах-бах, - и вот лежу, батенька мой,
в глубоком инфаркте!"
Дня три Стремнин не решался ни с кем заговорить о новой своей идее, а
потом попросился на прием к доктору Опойкову, на которого на время болезни
Бориса Николаевича Градецкого легли обязанности начальника аэродинамической
лаборатории.
- Виктор Никанорович, вы ведь знаете, что наш отдел занимается
отработкой экспериментальной системы автоматической посадки? - спросил
Стремнин.
- Знаю, - взглянул тот, грузно восседая и отдуваясь, будто после
горячей ванны.
- И, надо полагать, наслышаны, что нам удалось достигнуть в этой работе
настолько обнадеживающих результатов, что на сегодня мы имеем около двухсот
вполне уверенных автоматических приземлений...
- Как же... Слыхал, слыхал, - шумно заерзал в кресле Опойков.
- Так вот, Виктор Никанорович, я к вам с таким предложением: а что,
если нам развить эту работу, поставив задачей попутно решить и
автоматический взлет?
Неожиданность предложенного словно бы отшвырнула Опойкова на спинку
кресла, и он с присвистом втянул в себя воздух:
- Час от часу не легче!.. Сергей Афанасьевич, я был в Англии,
разговаривал там со специалистами ряда фирм, знакомился с их работами,
расспрашивал, занимаются ли они решением автоматического взлета... Те на
меня только таращили глаза и покачивали головами... Вот... Так что и нам дай
бог сейчас справиться с прямой задачей автоматической посадки.
- Но ведь, решив посадку, Виктор Никанорович, очень нетрудно будет
решить попутно и автоматический взлет! - проговорил с жаром Сергей.
- Да что вы, в самом деле, Сергей Афанасьевич! Хотите, чтобы позвонил
министр и спросил: "Вам там делать нечего, что ли?! Основные работы