"Игорь Иванович Шелест. Опытный аэродром: Волшебство моего ремесла " - читать интересную книгу автора

профессора озадаченность.
Уже сбегая по лестнице, Стремнин продолжал в запальчивости про себя: "В
душе-то вы знаете, что я прав! И убежден, что не остались равнодушны к моей
идее. Вас раздражаю я сам, моя молодость, решительность, моя вера в себя,
моя одержимость... Вы, Пантелеймон Сократович, потому-то и глушите мою
идею... Даже принимая решение, вы не осмелились выпрыгнуть из круга:
"выгодно - невыгодно"..."

* * *

Казалось бы, все!
В последующие дни Стремнин был мрачен и старался никому не попадаться
на глаза. Невыносимо было видеть сочувствие в глазах коллег - инженеров и
летчиков-испытателей. Весть о "захоронении" его конструктивно разработанной
во всех деталях системы подцепки в воздухе облетела институт. И конечно же,
вызвала немало толков в кулуарах.
"Провалить труд, которому я отдал столько сил!.. Провалить идею,
которая могла существенно расширить эффективность нашей авиации!.. И
провалить, так сказать, на научной основе!.. Это ли не кощунственно?!"
Он клялся себе не заниматься больше никогда ни конструированием, ни
изобретательством... Вообще никаким творчеством в новаторском смысле.
Сделаться таким, "как все", не об этом ли когда-то говорил ему доктор
Опойков!.. "А может, Опойков и прав?!"
С такими мыслями Стремнин и провел несколько дней в летной комнате,
отрываясь лишь на полеты, не заглядывая все эти дни в лабораторию.
Но вскоре его отыскал ведущий инженер Майков и, сказав, что "прямо-таки
заболел стремнинской идеей подцепки", предлагает ему свою помощь не только в
проведении с помощью ЭВМ некоторых экономических расчетов, но и в
исследованиях на моделирующем стенде ряда параметров контактирования.
Сергея очень согрело тогда горячее участие товарища, однако он не без
горечи отшутился, из чего Юрий Антонович понял, что дальнейший разговор с
ним на эту тему пока бесполезен.
Это было три года тому назад.

* * *

Мысли о профессоре Островойтове так захватили Сергея, что, оказавшись в
лаборатории Виктора Григорьевича Кулебякина, он не сразу догадался, почему
это на него пялили глаза сотрудники.
- А!.. Гой еси светлый молодец, Сергей Афанасьевич! - воскликнул
Кулебякин. На столе перед ним развернуты были осциллограммы, как понял
Сергей, его вчерашнего инерционного вращения. - А ну-ка дайте поглядеть на
вас?.. - продолжал доктор. - Эк вас отделала эта самая "Омега"!
Аэродинамик Семен Яковлевич Платов - он тоже был здесь с утра -
сокрушенно покачал головой:
- Как вы себя чувствуете?..
- Да вот прискакал... Значит, все о'кэй!
- Тогда присаживайтесь, - предложил Кулебякин, - будем разбираться в
вашей жестокой "круть-верти"!