"Виктор Шендерович. Избранное (из разных книг)" - читать интересную книгу автора

относительно того, как люди могли бы (и, в сущности, должны были бы!)
строить свои отношения друг с другом, если бы не такие, как я.
Еще раз извините за все.
Всегда Ваш
Нильский Константин Леонидович, недобиток.
Музыка в эфире
Сэму Хейфицу
Леня Фишман играл на трубе.
Он играл в мужском туалете родной школы, посреди девятой пятилетки,
сидя на утыканном "бычками" подоконнике, прислонившись к раме тусклого окна.
На наглые джазовые синкопы к дверям туалета сбегались учительницы.
Истерическими голосами они звали учителя труда Степанова. Степанов отнимал у
Фишмана трубу и отводил к директрисе -- и полчаса потом Фиш-ман кивал
головой, осторожно вытряхивая директриси-ны слова из ушей, в которых
продолжала звенеть, извиваться тугими солнечными изгибами мелодия.
"Дай слово, что я никогда больше не услышу этого твоего, как его?" --
говорила директриса. "Сент-Луи блюз", -- говорил Фишман. "Вот именно". --
"Честное слово".
Назавтра из мужского туалета неслись звуки марша "Когда святые идут в
рай". Леня умел держать слово.
На третий день учитель труда Степанов, придя в туалет за трубой, увидел
рядом с дудящим Фишманом Васю Кузякина из десятого "Б". Вася сидел на
подоконнике и, одной рукой выстукивая по коленке, другой вызванивал вилкой
по перевернутому стакану.
-- Пу-дабту-да! -- закрыв глаза, выдувал Фишман.
-- Туду, туду, бзденьк! -- отвечал Кузякин.
-- Пу-дабту-да! -- пела труба Фишмана.
-- Туду, туду, бзденьк! -- звенел стакан Кузякина.
-- Пу-дабту-да!
-- Бзденьк!
-- Да!
-- Бзденьк!
-- Да! Бзденьк!
-- Да!
-- Бзденьк!
-- Да-а!
-- ТУду, туду, бзденьк!
Не найдя, что на это ответить, Степанов захлебнулся слюной.
Из школы их выгоняли вдвоем. Фишман уносил трубу, а Кузякин -- стакан и
вилку.
У дверей для прощального напутствия музыкантов поджидал учитель труда.
-- Додуделись? -- ядовито поинтересовался он. В ответ Леня дунул
учителю в ухо.
-- Ты кончишь тюрьмой, Фишман! -- крикнул ему вслед Степанов. Слово
"Фишман" прозвучало почему-то еще оскорбительнее, чем слово "тюрьма".
Учитель труда не угадал. С тюрьмы Фишман начал.
В тот же вечер тема "Когда святые идут в рай" неслась из подвала дома
номер десять по 6-й Сантехнической улице. Ни один из жильцов дома не
позвонил в филармонию. В милицию позвонили семеро.
За музыкантами приехали -- и дали им минуту на сборы, предупредив, что