"Виктор Шендерович. Избранное (из разных книг)" - читать интересную книгу автора

Возьму красный флаг И выйду со старым портретом. Вдруг да поможет?
Щелкнул пультом. Спикер приехал в Думу. Будет ли кворум?
Вышел за хлебом. Купив, покрошу его птицам? Вряд ли. Съем лично.
Повстречал Горбачева... Зря мы не слушали старца. Плачу, в плечо
уткнувшись.
Кимоно прохудилось. Жду зарплаты за май и июнь. Бамбук и вишня в снегу.
Птица на крыше. В клюве большая корка. Летать разучилась.
Сакэ не осталось. Сосед отдыхает в прихожей. Голова в обувнице.
Не спится. Волнуюсь: Потанин или Березовский Получит "Роснефть"?

Любой пройдоха корчит тут пророка,
Что ни мерзавец, то посланец Бога,
И если вправду есть Господне око,
Оно давно закрылось от стыда.

Засим же никому из них не страшно.
По кумполу бы дать вошедшим в раж, но
Скорей они тобой удобрят пашню
Под всенародно-радостное "да!".

Когда Москва, сдыхая от жары, из кожи улиц выползла на дачи, я уезжал
от друга, наудачу из этой выходившего игры. Бог знает, где он полагал
осесть, взлетев из "Шереметьева-второго"...
Я шел под дальним, колотушкой в жесть окраин бившим, долгожданным
громом на Ярославский этот вави-лон, в кошмар летящих графиков сезонных, в
консервы хвостовых и дрожь моторных, в стоячий этот часовой полон -- и думал
об уехавшем. Он был мне ближе многих в этом винегрете и переменой
собственной судьбы застал врасплох. Однако мысли эти недолго волновали вялый
мозг: какой-то пролетарий, пьяный в лоск, и женщина, похожая на крысу,
народу подарили антрепризу. В дверях ли он лягнул ее ногой, или дебют
разыгран был другой -- не ведаю, застал конфликт в разгаре, -- и пролетарий
уж давал совет закрыть хлебало, и вкушал в ответ и ЛТП, и лимиту, и харю.
Покуда он, дыша немного вбок, жалел, ожесточая диалог, что чья-то мать не
сделала аборта, на нас уже накатывал пейзаж -- пути, цистерны, кран, забор,
гараж. -- пейзаж, довольно близкий к натюрморту..
(О Господи, какая маета по этой ветке вызубренной виться, минуя города
не города, а пункты населенные. Убиться охота мне приходит всякий раз, когда
Мытищи проползают мимо, -- желание, которое не раз, в час пиковый, в напор
народных масс, казалось мне вполне осуществимым.)
Но я отвлекся. Склока между тем уже неслась под полными парами на
угольях благословенных тем, звенящих в каждом ухе комарами. Уж кто-то,
нависая над плечом, кричал, что лимита тут ни при чем -- во всем виновны
кооперативы; другой к ответу требовал жидов, а некто в шляпе был на все
готов: "Стрелять!" -- кричал и хорошел на диво. Уже мадам в панамке, словно
танк, неслась в атаку, и прыщавый панк, рыча, гремел железками на встречу, и
звал истошно лысый старовер "отца народов" для принятья мер, чтобы "отец"
единство обеспечил.
А поезд наш уж нанизал на ось и Лосиноостровскую, и Лось, и где-то
возле станции Перловской две нити распороли небеса, и магниевый отсвет
заплясал на лицах, будто вынутых из Босха.