"Е.Шэн-Тао. Ночь (Рассказы китайских писателей 20 - 30-х годов) " - читать интересную книгу автора

лет. Нелегко мне было одной ее вырастить и поставить на ноги... Потом она
вышла замуж. Зять, честный и энергичный, нравился мне. У них родился сын:
живой, умненький мальчик. - Женщина бессознательно погладила головку
ребенка. - Они оба стали учителями, жили в согласии и дружбе. И я не
переставала радоваться. Все у них было как у добрых людей. А теперь вот
остались только номера. Лучше бы уж рухнули своды небесные и раздавили меня!
Зачем они занимались недозволенным делом? Мне все-таки следовало бы это
знать. Но дочь и зять говорили, что об этом не нужно спрашивать. Да и ты
говорил, что спрашивать не стоит, бесполезно, мол. Но теперь мне не страшно.
Чего мне бояться! Я теща Чжана и мать Ин-чуань! Вот выйду на улицу и стану
кричать об этом. Что мне сделают?
Огонь ненависти сжигал ее, она говорила громко, совершенно не
беспокоясь о том, что ее могут услышать. Затем похлопала ребенка по спинке.
- Ну нет! Зачем навязывать мальчику фамилию Сунь? Да-нань - Чжан, и
только Чжан! Как жаль, что я не могу отомстить этим извергам!
Растерянный, объятый ужасом, Э смотрел на сестру. Он насторожился: не
слышно ли шума на улице, и сказал:
- К чему это, пусть он будет Сунь. Разве так уж важно сохранить его
прежнюю фамилию? Да, совсем запамятовал...
Он опустил руку в карман, вспомнив, что тот человек передал ему
скомканный листок бумаги и сказал, что он от казненного. Чжан просил
передать записку родным, а тот человек в первый момент забыл, и листок
остался в брюках. Э с опаской взял листок, словно прикоснулся к мертвецу,
зажал его в кулак и украдкой спрятал подальше в карман. Измученному всем
виденным, ему было страшно.
- Они оставили записку, - сказал он.
- Записку!
Женщина вздрогнула, каждый нерв ее напрягся, как струна. Надежда, та
надежда, которую лелеют, когда выбегают к воротам навстречу долгожданному
гостю, залила ее горячей волной. Ей почудился смех дочери и зятя; и хотя с
того времени, как она в последний раз слыхала их голоса, не прошло еще и
десяти дней, ей казалось, что она не видела их целую вечность. Сейчас
записка расскажет о них все, ответит на мучивший ее вопрос, протянет ниточку
от ее сердца к их сердцам. Это было так важно!
Э вытащил записку. Она была написана на клочке пачки сигарет
"Ляньчжун". На ней еще виднелись следы пальцев, в одном месте она была
прожжена. На обратной стороне карандашом было наспех написано несколько
слов. Э придвинул лампу и, сощурившись, принялся читать: "Нас ожидает
смерть, но мы ни в чем не раскаиваемся. Пожалуйста, не горюйте о нас".
- Уму непостижимо! Их ждет смерть, а они ни в чем не раскаиваются!
"Умоляем заботиться о Да-нане, пусть он вам заменит нас". Так вот они,
их мысли! Они не хотят ничего, только просят вырастить сына. Мечтают, чтобы
он их заменил. Если Да-нань вырастет настоящим человеком, их жизнь
продолжится в нем? Но в чем они не раскаиваются, матери было по-прежнему
непонятно.
- Дай-ка я посмотрю.
Женщина схватила записку. Она так пристально, с таким вниманием
вглядывалась в нее, словно завзятый книголюб - в какую-нибудь очень редкую
книгу. Но читать она не умела.
В комнате стало совсем тихо. Ребенок чуть слышно посапывал. И хотя мать