"Люциус Шепард. Человек, раскрасивший дракона Гриауля (Журнал "Фантакрим-MEGA")" - читать интересную книгу автора

времена драконов хватало, в большинстве своем они обитали на скалистых
островах к западу от Патагонии - крошечные, раздражительные существа,
самое крупное из которых размерами едва ли превосходило ласточку. Однако
Гриауль принадлежал к роду Древних. За долгие века он вырос настолько, что
его спинной гребень насчитывал в высоту 750 футов, а расстояние от кончика
хвоста до носа равнялось шести тысячам футов. Здесь уместно будет
упомянуть, что драконы живут не за счет поглощения калорий, а впитывая
энергию, которую производит течение времени. Если бы не наложенное
заклятие, Гриауль умер бы тысячелетия тому назад. Но чародей, которому
доверили покончить с драконом, знал, что магическая "отдача" угрожает его
собственной жизни, и в последний миг испугался, благодаря чему заклятие
оказалось не совсем удачным. Чародей бесследно исчез, а Гриауль остался
жив. Его сердце перестало биться, дыхание пресеклось, но мозг продолжал
действовать и порабощал всех, кто слишком долго находился в пределах
незримого влияния.
Впрочем, открыто оно не проявлялось. Да, жители долины приписывали
суровость своих характеров годам, проведенным в мысленной тени дракона,
однако разве в мире мало таких, кто взирает на него с откровенной злобой,
хотя никакого Гриауля поблизости нет и никогда не было? Да, они
утверждали, что в частых набегах на земли соседей виноват все тот же
Гриауль, а без него они, дескать, люди мирные, но разве подобное не в
природе человека? Наверно, яснее всего о влиянии дракона говорил тот факт,
что, хотя за убийство исполинского зверя предлагали целое состояние в
серебре, никто из многочисленных охотников в осуществлении этой затеи не
преуспел. Один за другим выдвигались сотни планов, но все они провалились,
поскольку были чистым безумием или страдали непродуманностью. В архивах
Теочинте копились схемы громадных паровых клинков и прочих невообразимых
устройств, творцы которых, как правило, не спешили покидать долину, а
потому со временем присоединялись к ее вечно недовольному населению. Так
все и тянулось из года в год, люди приходили и уходили, чтобы вернуться
вновь, а весной 1853 года в Карбонейлсе появился Мерик Каттанэй и
предложил раскрасить дракона.
Каттанэй был долговязым юнцом с копной черных волос на голове. Кожа на
его лице плотно облегала скулы, глазницы и нос. Из одежды он предпочел
мешковатые брюки и крестьянскую блузу, а в разговоре для выразительности
размахивал руками. Когда он кого-то слушал, глаза его постепенно
расширялись, словно от избытка усвоенных сведений, а порой он принимался
маловразумительно вещать о "концептуальном понятии смерти через
искусство". Неудивительно, что отцы города, не исключая возможности того,
что он и в самом деле таков, каким кажется, все-таки склонялись ко мнению,
будто Каттанэй насмехается над ними. Так или иначе, веры ему у них не
было. Однако, поскольку он явился с охапкой схем и диаграмм, следовало
узнать, что взбрело ему в голову.
- По-моему, - сказал Мерик, - Гриауль не сумеет распознать угрозу. Мы
притворимся, будто разукрашиваем его, превращаем в подлинное совершенство,
а сами будем потихоньку отравлять его краской.
Послышались возражения. Мерик нетерпеливо дождался, пока отцы города
успокоятся. Беседовать с ними было ему не в удовольствие. Они сидели за
длинным столом и хмуро переглядывались между собой, а большое пятно сажи
над их головами как бы выражало общую мысль. Они напоминали Мерику