"Люциус Шепард. Голос ветра в Мадакете (Авт.сб. "Ночь Белого Духа")" - читать интересную книгу автора

3

В ту же ночь, пока Питер и Сара спали, Салли Макколл вела свой джип по
асфальтовой дороге, ведущей к мысу Смита. Спьяну ей было абсолютно
наплевать, куда ее занесет. Выписывая бесконечные кренделя, она озаряла
мечущимся светом фар обступающие дорогу невысокие холмы, поросшие дроком и
карликовым боярышником. Правой рукой Салли цепко сжимала пинту
шерри-бренди, третью за вечер. Ну и пусть ее кличут Сайасконсетской Салли,
Чокнутой Салли! Семьдесят четыре года, а она до сих пор вскрывает морских
гребешков и гребет получше большинства мужиков на острове. Закутанная в
пару платьев Армии Спасения, пару побитых молью свитеров, твидовую куртку
с прорехами на локтях, в рыбацкой шляпе, нахлобученной на свисающие
сосульками седые космы, она порядком смахивала на подзаборницу побирушку
из адовых трущоб. Из динамика радио несся треск помех, и Салли в лад ему
то ворчала, то изрыгала проклятия, то горланила обрывки песен, разражаясь
всей путаницей звуков, эхом перекатывающихся среди свистопляски ее мыслей.
Когда асфальт кончился, Салли остановила машину, выбралась из кабины и
заковыляла по песку к вершине дюны. Там она постояла, покачиваясь; голова
у нее пошла кругом от напора ветра и всеохватной тьмы, нарушаемой лишь
несколькими одинокими звездочками на горизонте.
- Ио-ху-у-у!!! - крикнула она; ветер подхватил крик и усилил его. Салли
накренилась вперед, сорвалась и покатилась по склону дюны. Потом села,
отплевываясь от набившегося в рот песка, и обнаружила, что каким-то чудом
удержала бутылку, и даже непрочно завернутый колпачок остался на месте.
Внезапный приступ мании преследования заставил Салли задергать головой из
стороны в сторону. Еще не хватает, чтобы кто-нибудь шпионил за ней и
распускал сплетни о пьяной старухе Салли. И так уж невесть чего про нее
болтают. Половина вранье, а остальное перекручено, чтобы она выглядела
свихнувшейся: вроде той басни про выписанного по почте мужа, который
сбежал от нее через пару недель и, напуганный до потери пульса, спрятался
на катере, а она носилась верхом по всему Нантакету в надежде притащить
его домой. Недомерок чернявый, итальяшка, по-английски ни в зуб ногой, а в
постели путал дерьмо с конфеткой. Уж лучше самоудовлетворяться, чем
путаться с прыщом вроде этого. Ей только-то и нужны были чертовы штаны, в
которые она же его и нарядила, а эти пустобрехи расписали ее эдакой
мегерой. Ублюдки! Стадо дерьмовых...
Поток мыслей Салли ушел в трубу, и она устремила бездумный взгляд в
темноту. Чертовски холодно, однако, да и ветрено. Салли дерябнула бренди,
и, как только оно докатилось до желудка, сразу стало градусов на десять
теплее. Еще глоток поставил ее на ноги, и Салли двинулась по пляжу прочь
от мыса, отыскивая чудненькое уединенное местечко, куда никто не забредет.
Только этого она и хотела - просто посидеть, поплевывая и чувствуя ночь
всей кожей. В наши дни такое местечко сыскать трудновато, когда море все
лето несет с материка эту дрянь, этих стиляг из Гуччи-Пуччи и шикарных
сисястеньких курочек, готовых заголиться и лечь под первый встречный
пятисотдолларовый костюм, если тот проявит хоть каплю интереса, под
какого-нибудь заплывшего жиром молодчика из администраторов, который ни на
что не годится и женится на них только ради привилегии проходить через
унижение каждую ночь: Мысли вошли в штопор, и Салли вместе с ними.