"Люциус Шепард. Ночь Белого Духа (Авт.сб. "Ночь Белого Духа")" - читать интересную книгу автора

Три недели спустя после ночи Белого Духа Ранджиш Чаттерджи отрекся от
всего мирского (заодно преподнеся Элиоту подарок в виде бесплатного
годового проживания в его доме) и перебрался в Сваям - бхунатх, где - по
словам Сэма Чипли, навестившего Элиота в больнице - намеревался узреть
Авалокитешвару Будду. Именно тогда Элиот постиг природу своей
новоприобретенной ясности - точь-в-точь как в истории с аденомами, лха
примерил на себя его привычку к медитации, не нашел в ней проку и швырнул
в подвернувшееся под руку вместилище - Ранджиша Чаттерджи.
Восхитительная ирония этой ситуации привела Элиота в такой восторг, что
он, не удержавшись, рассказал обо всем Микаэле, навестившей его в тот же
день; сама она лха не помнила, и разговоры о нем всякий раз выбивали ее из
колеи. За прошедшие недели ее апатия практически сошла на нет, и Микаэла,
вновь обретя способность любить, сосредоточила ее исключительно на Элиоте.
- Наверно, просто нужно было, чтобы кто-нибудь доказал, что ради меня
стоит рискнуть жизнью. Я теперь по гроб жизни не смогу тебе отплатить. -
Она поцеловала его. - Жду не дождусь, когда тебя выпишут.
Она приносила ему книги, сладости и фрукты и ежедневно сидела у его
постели до тех пор, пока медсестры не прогоняли ее домой. И все же Элиота
беспокоила подобная преданность. Сам он еще не разобрался, любит ли
Микаэлу. Обретенная ясность сделала сознание чересчур подвижным, а совесть
- гибкой, из чего не может не воспоследовать осторожный подход к принятию
на себя любых обязательств. По крайней мере к этому свелась для Элиота
суть ясности. Ему не хотелось принимать никаких решений сгоряча.
Когда он в конце концов выписался и вернулся домой, они с Микаэлой
занялись любовью под сияющим звездным великолепием стеклянного потолка
мистера Чаттерджи. Из-за испанского воротника Элиота и гипса им
приходилось проявлять предельную осторожность, но, несмотря на это,
несмотря на противоречивость испытываемых Элиотом чувств, на сей раз они
занимались именно любовью. После, откинувшись на подушки и обнимая Микаэлу
здоровой рукой, он вплотную подошел к тому, чтобы принять на себя
обязательства. Любит он ее или нет, при сложившихся обстоятельствах
усиление эмоций ничем не поможет. Наверное, стоит попытаться сойтись с
Микаэлой окончательно. Если дело не пойдет - что ж, тогда он не собирается
отвечать за ее психическое здоровье. Она должна будет научиться жить без
него.
- Ты счастлива? - спросил Элиот, лаская ее плечо.
Кивнув, Микаэла прижалась к нему потеснее и прошептала что-то, но
подушка заглушила ее слова. Элиот не сомневался, что ослышался, но одного
лишь предположения, что Микаэла могла произнести что-то подобное, было
достаточно, чтобы у него по спине пробежала леденящая волна холода.
- Что ты сказала?
Обернувшись к нему, Микаэла приподнялась на локте, обрисовавшись
силуэтом на фоне звезд. Черты ее лица скрывала тень, но, когда она
заговорила, Элиот вдруг осознал, что лха мистера Чаттерджи в ночь Белого
Духа остался верен своей чудаковатой традиции меновой торговли; а еще
Элиот понял, что, если Микаэла чуточку запрокинет голову, подставив глаза
свету, можно будет снова ломать голову над устройством души Эме Кузино.
- Я повенчалась со Счастьем, - провозгласила она.