"Люциус Шепард. Aztechs" - читать интересную книгу автора

Папа позвонил всем, кто, как он думал, может помочь, но никто не смог
гарантировать папину безопасность, и когда все больше из его друзей
оказывались мертвецами, он осознал, что никакое, даже самое большое внимание
публики не сможет иммунизировать нас от возмездия разнообразных
корпоративных структур, которые решительно намеревались стабилизировать
доходную окружающую среду, установленную ими за мексиканской границей. Пару
лет спустя мама умерла от эпидемии гриппа, а папино здоровье было подорвано
почти двумя десятилетиями труда на maquiladora компании Sony. Мне нравилось
думать, что если бы я был на его месте, с молодой женой и ребенком на
подходе, то швырнул бы прочь все свои принципы, лишь бы сохранить их в
безопасности, однако выбор был трудный.
"Куда ты хочешь сегодня, Эдди?", сказал он, когда я завернул в его
комнату. Прежде чем я ответил, он продолжил: "Небось снова ползать в грязи с
остальными насекомыми." Он сдобрил голос добавочной понюшкой отвращения.
"Следить, как ты гробишь впустую свою жизнь, тошно до самого сердца. Если ты
будешь так себя вести, сынок, у тебя не будет будущего."
Мне двадцать четыре года и у меня собственное дело в сервисе службы
безопасности. Если учесть, что я вырос как gringo puro в одном из самых
крутых барриос Мехико, нелегальным чужаком, мокроспинником наоборот, я все с
собой делаю правильно. Но папа все видит не так - он применяет ко мне
стандарт, которому не соответствовал сам.
"У меня не будет будущего?", спросил я, подступая ближе. "А кого же ты
винишь в этой хреновой ошибке?"
Он отказался признать мое заявление, уставив морщинистое лицо на
фотографию с мамой.
"Я бы хотел, чтобы у меня нашлось время посидеть и повозделывать свой
разум", сказал я. "Кто знает, чего бы я смог достичь? Я мог бы стать
профессором колледжа с башкой высоко от задницы, и совал бы свой нос куда
только пожелаю."
"Ты никогда...", начал он, но я заговорил прямо поперек:
"И если б у меня развились настоящие большие мозги, я мог бы
так
закрутить делишки, что не пришлось бы остаток жизни проводить в дерьме."
"Именно то, что ты возмущен тем, как идут дела, означает, что я не был
неправ, пытаясь изменить их", сказал он.
"Верно, я и забыл... Ты же революционер. Настоящий левый герой. Что ж,
сегодня я не вижу, что ты выходишь на свои хреновые баррикады. Все, что ты
делаешь, так сидишь здесь и пялишься на глупую картинку!" Я пошарил в
кармане пиджака, нащупал пластиковый пакетик с дюжиной голубых желатиновых
капсул и швырнул его на стол. "Вот! Хочешь путешествие в свою картинку? Вот
это перенесет тебя прямо туда."
Он посмотрел на пилюли, но не притронулся к ним.
"Давай, прими-ка! Я добыл их специально для тебя." Я был так сконфужен
этой стычкой, мои эмоции были на взводе, и, хотя я был разъярен, мне
хотелось заплакать и обнять его.
Он потыкал пакетик указательным пальцем. Я понял, что он умирает от
желания принять пилюли, и это тоже было причиной эмоционального конфуза -
моим намерением было с помощью пилюль сделать его счастливым, но мне также
доставляло удовольствие видеть его слабость. Он открыл застежку пакетика,
высыпал капсулы на стол, потом спросил тоном послабее: "Что ты делаешь