"Люциус Шепард. Прогулка по Саду" - читать интересную книгу автора

текучим до такой степени, что фактически меняло форму. Но по существу они в
той же самой позиции, в какой были во время их других секретных акций, в тех
конфликтах, о которых никогда не сообщают в новостях дома. Понимание этого
придало ему надежду. Если ситуация текуча, тебе надо стать текучим. Тебе
надо понять уникальные законы этого места и мгновения и позволить им
диктовать курс твоего выживания. Он выключил свои измерительные инструменты.
Он больше не хочет видеть предметы в виде мультяшек или смущаться
показаниями, которым не может доверять. Они на правильном пути, подумал он.
Надо идти вперед. ГРоб это усекла. Идущие вперед - вот кто они.
Когда они шли среди цветов, ГРоб расспрашивала его о Колорадо, о том,
где он учился в школе, была ли у него подружка и все такое. По этим
расспросам он и понял, насколько она испугана. Она никогда не была особенно
разговорчивой, просто бешеный солдат, вроде Пердью... и, наверное, подумал
он, это и лежит в сердце ее страха. ГРоб и Пердью были ближе, чем он и
Бакстер. Они ходили вместе в увольнительные, и нет сомнения, что они были
любовниками, хотя Уилсон знал, что одним глазом ГРоб посматривает на
мужиков. Сотни раз он ловил на себе ее взгляды. Но ГРоб и Пердью были боевой
единицей, они нейтрализовывали страхи друг друга, а теперь Пердью ушла и
ГРоб не уверена в самой себе. В данном контексте он подумал, почему он не
стал неувереннее теперь, когда ушел Бакстер. Он не верит, что это просто IQ
изолировал его от страха, и он продолжает принимать то, что он и Бакстер и
близко не имели таких сильных уз, как ГРоб и Пердью. Чем были они друг для
друга неясно. Но когда он об этом сейчас думает, он подозревает, что
понимает суть их отношений, что по-настоящему они не были тесно связаны, они
довольно хлипко равнялись друг на друга, играя в отношения брат-братишка,
чтобы провести время.
"Я так понимаю про цветы", сказала ГРоб, и обвела их винтовкой, шагая
по желтому полю. "Мой дядя управлял похоронной фирмой в Туксоне. Я часто
ходила туда после школы, потому что мама работала и дядя присматривал за
мной. Там тоже всюду были цветы. Парни давали мне цветы, и я их ненавидела,
потому что они заставляли меня думать о смерти."
"Это просто цветы", сказал Уилсон. "Это не метафора, верно?"
Она зло хохотнула. "Ага, я забыла." Они прошли несколько шагов, потом
она сказала: "Хотя в это трудно поверить", и это вызвало в Уилсоне какой-то
отклик, искру понимания, что-то казавшееся полным надежды, полным помощи, но
он не последовал за мыслью, слишком занятый разговором.
"Я не продолжу контракт после этого", сказал он. "Мне достаточно."
После паузы она сказала: "Ты говорил это после Анголы."
"Капитан Уилтс поставил мне выпивку и прочитал проповедь. Что я мог
сказать? Я был сопляком."
"Я линяю. У меня осталось шесть недель. Я могу все бросить и улететь
куда-нибудь."
"Танжер, как насчет него?"
"Знаешь, я думала о нем. Может, не Танжер. Куда-нибудь подальше от
арабов, мужик. Куда-нибудь поближе к дому. Может, Мехико."
"Мехико - это круто."
"Родители возили меня туда ребенком. Там город в Заливе, Теколутла.
Настоящая дыра. Пальмы, пляж, осыпающиеся отели. Никаких туристов. Мне
понравилось бы там."
"Там может уже быть совсем не так."