"Люциус Шепард. Прогулка по Саду" - читать интересную книгу автора

функционировать, лежа там, где случиться быть любому обезоруженному солдату,
безотносительно к тому, что никакой солдат никогда не пройдет этой дорогой
снова. Он держал ГРоб слева от себя, сосредоточившись скорее на ее
устройстве выбора цели, нежели на своем. Рев звуков ада теперь стал другим,
рекой звука, текучим, волнообразным напором, его мерцающий ритм стал сложным
и почти успокаивающим.
Через полмили он понял, что они в беде. Жара. Его скафандр, защищающий
его своей машинерией и пластиком, плотно прилегал к коже, сочась некими
мазями и впрыскивая в него мягкие успокаювающие. Он слышал по их частному
каналу связи, как ГРоб тяжело дышит. Его шлем, уже темный, потемнел еще
больше. Если верить показаниям его инструментальной панели, их окружают
мириады невидимых жизней, а все остальные показания бесконечны. Он не стал
выключать панель, но понимал, что верить ей нельзя. Аллах, сказал он себе, и
позволил звучности и мощи этого имени расцвести в своей голове словно
фейерверку, громадной надписью прохладного блеска, бурей покоя, что позволит
ему игнорировать боль обожженной кожи. Они продолжали движение. Ибо они
таковы. Не отступать - таково правило у этой испорченной блондинки и у ее
парня шестьдесят-пуль-в-секунду, у этой бешеной детонаторши и ее киллера из
Колорадо... Глупая лирика этих мыслей делала его радостным, беззаботным,
соблазненным золотой легендой рок-энд-ролла, которой он подмешивал в свою
походку, и для того, чтобы слегка замедлить себя, он впаял еще IQ. На
мега-опасном уровне. Он после долго будет отходить, но это не имеет
значения. Он будет жить или умрет по воле Бога и единственно по ней.
Они преодолели три четверти пути по оценке Уилсона и теперь были в
серьезной беде. Они шли медленно под наркотическими инъекциями, волдыри
превратились в ожоги, они спотыкались и шатались из стороны в сторону.
Слишком много энергии уходило на ходьбу, поэтому он врубил музыку, передал
ее ГРоб и почувствовал, что их контакт усилился. Ее зеленая отметка на его
экране помаргивала. Сигнал. Она тоже чувствует его. Он подошелбы поближе, но
боялся, что может шатнуться и свалить ее. В башке медлеено копошились мысли.
Имена и рожденные ими образы. Словно бусины на ожерелье его жизни. ГРоб.
Бакстер. Дом. Рай. Аллах. Он понял, что природа Бога это огонь и лед, яд и
бальзам, это и анти-это, все соединенное в изумительный рисунок, по которому
он бредет, и если их акт веры будет успешным и они достигнут Рая, в глазах
Бога они едва передвинуться на дюйм, потому что вот какое расстояние лежит
между верой и безверием. Вся его жизнь была потрачена, чтобы
пропутешествовать этот дюйм, и ныне, будучи в состоянии восприять величие
замысла Бога, мастерство Его бесконечного текста, Уилсон был переполнен
радостью, его опаленное знание мгновенно осветилось, превратившись в
кристаллическую линзу, сквозь которую он глаза в глаза личезрел Аллаха,
громадную золотисто-белую фигуру, что заполняла пустоту... а потом он узрел
нечто реальное. Не просто намек на форму, но нечто солидное, имеющее
субстанцию и объем. Он вырубил свою музыку и впился глазами. Длинная гибкая
конечность, балв его первая мысль. Черная, с мозаичным рисунком какого-то
бледного цвета. Хлыстнувшим в их сторону из пламени. Хвост, понял он.
Громадный хренов хвост. Он начал поднимать винтовку, но рефлексы
притупились, пальцы не слушались, он не успел захватить цель, когда кончик
хвоста обвился вокруг туловища ГРоб и высоко вскинул ее. Она выкрикнула
"Чарли!", пока болталась высоко над головой. Потом хвост убрался. И когда он
уходил от Уилсона, хлеща ГРоб направо и налево, сила его ударом отбросила