"Люциус Шепард. Кольт полковника Резерфорда" - читать интересную книгу автора

закричал, причем с каждой последующей фразой в голосе его нарастало
отчаяние:
- Чего ты хочешь? Я сделаю все... все, только скажи! Чего ты хочешь?!
Робкий побег милосердия пробился сквозь каменную кору, покрывшую сердце
Аарона, но тотчас завял в окружающем его безвоздушном пространстве.
- Задайте свои вопросы той, кто меня прислал. Задайте их Сьюзен.
Полковник снова начал извиваться на полу, в результате продвинувшись
всего на несколько дюймов, а потом заговорил, торопливо выплевывая слова:
- Я расскажу тебе о Сьюзен... расскажу всю правду. Только вытащи меня
отсюда!
- Вы признаете свою вину? Запинаясь, полковник выдавил из себя:
- Да... да! Я готов рассказать все.
- Тогда говорите быстрее. Пламя не ждет. Надежда покинула полковника,
как и остаток сил.
- Пристрели меня! - попросил он.
С умоляющим взором и печально повисшими усами, в клетчатом купальном
халате, он выглядел жалким клоуном - нелепая фигура, намертво застрявшая на
сцене во время первого и последнего представления апокалипсической оперы,
чья веселая трескучая музыка все увереннее перекрывала стенания
полковничьего тенора. Огонь слизывал смолу с потолочных балок; два кожаных
кресла рядом с полковником начали тлеть. Он напрягся и прополз еще несколько
дюймов.
- Ради бога, пристрели меня! Не оставляй меня так! Уже выходя из дома,
Аарон услышал последние слова полковника, обращенные к инстанциям этого
мира.
- Вернись! - крикнул он. - О боже! Вернись! Аарон быстро шел по тропе
под гору, не смея остановиться и взглянуть со стороны на дело своих рук. С
каждым шагом, с каждым взглядом на темный настороженный лес, с каждым вдохом
сырого холодного воздуха он ощущал, как укореняется внутри него паразит:
убийство темной крабообразной тенью повисло на его плечах, постепенно
просачиваясь в плоть, пока эта тень целиком не угнездилась в груди, сдавив
клешнями сердце. Когда же пламя за его спиной издало торжествующий рев и
залило светом тропу впереди, он все-таки не устоял и оглянулся - огненные
языки приняли форму указующей в небеса гигантской руки в красно-золотой
перчатке, рванулись ввысь из бревенчато-смоляного черепа, в котором они так
долго были заключены, словно призывая Всевышнего обратить взор на
предсмертную агонию этого нечестивого обиталища. Искры кружили над пожаром,
опускались на землю, на ветви кустов и деревьев. Оконные и дверные проемы
дьявольски-мрачно глядели из-под желтых гирлянд огней; все детали
конструкции здания четко выделялись на пламенеющем фоне. Это была та самая
картина, которую видела Сьюзен из окна своей спальни в безумную ночь их
последней встречи; и это видение она заставила Аарона воспроизвести в
реальности. Он выполнил ее волю, но это его нисколько не радовало. Теперь им
владела болезнь. Болезнь сердца. Прогрессирующий распад личности. Аарон
сошел с тропы, присел на один из множества валунов, торчавших из влажной
рыхлой земли и, не думая о самоуничтожении, а действуя чисто рефлекторно или
под влиянием неведомой силы, извлек из кармана кольт полковника Резерфорда и
приставил его к своему виску. Одно движение пальца - и это ничтожное
существо, некогда претендовавшее на бессмертие, пойдет прахом. Это было
нереально; все было нереально - весь процесс творения, всякая жизнь,