"Люциус Шепард. Кольт полковника Резерфорда" - читать интересную книгу автора

звуки которого гулко отразились от стен и бетонного свода. Ди это напрягло,
но ненадолго, ибо Рита уже начала собирать с ее губ нектар - сладкую смесь
из запахов текилы и зубной пасты. Рите понравилось, как она держит поцелуй,
агрессивно работая языком, - дикая тварь пробудилась и начала выползать
наружу. Мягко ее отстранив, Ди стянула свою майку. Груди ее были
молочно-белыми, довольно крупными и высокими. Рита взяла их в ладони,
приподняла и притянула друг к другу, так чтобы она могла одновременно
поцеловать оба набухших розовых соска. Ди прошептала: "Боже..." - и
запустила пальцы в Ритины волосы.
- Теперь давай ты! - сказала Ди настойчиво. - Я хочу взглянуть на тебя.
Рита выпрямилась, покатала сосок между пальцами и легонько его
ущипнула.
- Не торопись, - сказала она. - Когда варишь сладкий сироп, надо дать
ему покипеть, чтобы набрал аромат.

* * *

Джимми не стал подъезжать к воротам перед домом Борчарда, а оставил
фургон в кустах близ лесной дороги, свернув с нее вскоре после того, как
миновал развалюху, с прицепленной к стене мишенью. Выбравшись из кабины, он
двигался не спеша, проверяя, куда ставит ногу. Под подошвами шуршали опавшие
листья, сухие ветки норовили уцепиться за каблук. Освещая путь карманным
фонариком, он прошел по дороге в обратную сторону до хижины, к которой еще
пришлось продираться сквозь густые кусты. Он пнул, проверяя на прочность,
гнилые доски и посветил фонарем внутрь через щель в перекошённой двери,
разглядев кучу пожелтевших журналов, сломанный стул и пустой патронный ящик
с неразборчивой маркировкой. Запах разложения, исходивший изнутри, был едва
ощутим на фоне живого смолистого аромата елей. С удовлетворением отметив
отсутствие мошкары, он присел на сырую ступеньку у входа, скрипнувшую под
его тяжестью. Дряхлое строение позади него, казалось, издало слабый вздох.
Интересно, для каких целей использовал эту хижину майор Борчард? Может, как
место просветления и посвящения? Отправляли в нее какого-нибудь расистского
щенка, который сидел тут, пока его не посещало видение Белокожего Джо Христа
или городка Маумбад-Хайглиц, в котором на Гитлера впервые снизошла
пророческая благодать. Или это было освященное место, примитивное убежище, в
котором некогда скрывался одержимый Духом Свободы Боб Чэмпион, планируя свои
ритуальные банковские ограбления и сочиняя мудрое назидание потомкам? А
может, эта лачуга относилась к доборчардовской эпохе и была жилищем
неуловимого и ужасного Ариезавра, прародителя тех благородных дикарей, чьи
наскальные рисунки горящих крестов и распятых негров все еще встречаются в
канализационных лабиринтах университетских городков Юга? Общение с Борчардом
все больше убеждало его в том, что майор попался на собственную удочку и уже
подтянул себя к берегу, готовясь к самовознесению на плаху, то есть к
перемещению своей страждущей плоти в садок. Он называет себя выразителем
философских идей, очищенных от каких бы то ни было намеков на расизм... Что
за бред! Борчард сбился с пути в поисках своей истинной цели и
предназначения. Он стал похож на человека, вообразившего, что сможет достичь
Божественного Просветления, проглотив Библию, и теперь бурно испражняющегося
библейскими цитатами - в первую очередь теми, которые сильнее всего на него
подействовали... Пошел дождь, капли застучали по крыше лачуги, но густые