"Люциус Шепард. Кольт полковника Резерфорда" - читать интересную книгу автора

казалось невозмутимым.
- Ради бога, Сьюзен! - Аарон опустил руку с пистолетом и после паузы
заговорил уже более спокойным голосом: - Сьюзен, давай вместе уедем отсюда.
Прошу тебя. Мы еще успеем на утренний пароход.
Она оставалась в той же позе, молчаливая и неподвижная, и Аарон
внезапно испытал побуждение выстрелить в нее, увидеть, как она падает, а
затем направить оружие против себя. Однако побуждение не реализовалось в
действиях; его пальцы стали такими же холодными и бесчувственными, как
металл кольта, который они сжимали.
- Ты не хочешь со мной говорить? - Слезы подступили к его глазам, и он
прижал ребро свободной ладони к переносице, стараясь их удержать.
Ее голос спустился к нему, показавшись - независимо от смысла слов -
искусственным и бездушным, лишенным всякого намека на чувство:
- Извини, Аарон. Я не знаю, что тебе сказать.
Он взглянул на нее вновь и на сей раз не увидел ничего знакомого - не
увидел своей кузины, к которой он мог бы обратиться с напоминанием о прошлых
днях или словами любви, - только образ красивой женщины с жутковатой улыбкой
на устах, в позе Елены Троянской взирающей на что-то видимое ей одной, тогда
как у ног ее пылает гибельный огонь, раздутый ее же усилиями. Он не смог
вынести это зрелище и, повернувшись, нетвердой походкой двинулся к парадному
крыльцу, а оттуда по аллее, не в состоянии думать о том, куда он идет, и что
он будет делать. За воротами усадьбы он остановился и поглядел вокруг. В
глазах плыл туман. Он услышал какой-то звук и, подняв взор к дрожащим
огонькам на небосводе, подумал, что так должны греметь звезды, когда их
подобно игральным костям перетряхивают в кубке перед новым броском. В
следующую секунду мимо него, грохоча колесами по мостовой, промчался экипаж,
влекомый парой лошадей с шорами на глазах; лицо возницы было скрыто под
низко надвинутой широкополой шляпой. Огни поплыли в его глазах, очертания
деревьев и домов сдвинулись с мест, как будто кто-то менял декорации,
создавая гротескный пейзаж преисподней с высокими тонкими башнями, глядящими
на него темными треугольниками глазниц, и громадными живыми пауками,
насаженными на острия длинных витых шпилей. Когда в глазах его, наконец,
прояснилось, он не узнал ничего в окружающей ночи.

* * *

Ди пришла в восторг от Ритиной татуировки.
Она расцеловала каждую чешуйку на змеином теле и до блеска вылизала
яблоко искушения. Затем она прижалась к Рите грудь в грудь и прошептала ей
на ухо, одновременно расстегивая пряжку ее пояса: "Я хочу тебя любить прямо
здесь". Рита молча вдыхала приправленный сигаретным дымом запах ее волос. И
вот уже эта прелестная девушка с ее нежно-белой кожей и свежим упругим телом
стоит на коленях в кабинке туалета, прижимаясь мокрым лицом к ее бедрам...
Картинка была достойна того, чтобы занять свое место в памятном альбоме
Риты.
- Детка, можешь делать все, что тебе хочется, - сказала она.
Ди спустила ее джинсы и трусики, позволив Рите освободить одну ногу,
которую она поставила на крышку унитаза. Женщины в других кабинках
притихли, - возможно, прислушивались к чужим радостям любви, а может, сами
занимались тем же. Музыка просачивалась из другого мира тяжеловесными