"Люциус Шепард. Кольт полковника Резерфорда" - читать интересную книгу автора

путь к спасению жителям, панически метавшимся и заживо горевшим среди руин.
Наблюдая за их безнадежной суетой, он представил себя таким, каким должен
видеться Господу: крошечное существо с изначально чистыми помыслами, которое
под влиянием одной-единственной трещинки, возникшей в самой его сердцевине
подобно темному вкраплению внутри прозрачного рубина, вознамерилось
преступить закон и совершить убийство. Он проклинал Сьюзен - не за то, как
она с ним обошлась, а за сам факт ее существования - и проклинал Бога,
сделавшего избранницей его сердца женщину одной с ним крови. Перед лицом
такого богохульства святые отцы обычно ссылаются на неисповедимость Его
путей и тайный смысл, сокрытый от простых смертных, однако здесь не было
никакой тайны, никакой философской загадки. Одно из двух: либо заскучавший
на небеси Господь, не считая человечество достойным внимания объектом,
поступился кое-какими из своих моральных принципов при разработке нового,
более интересного и перспективного проекта мироздания, либо скрижали,
принесенные Моисеем с вершины Синайской горы, были ошибочным толкованием, а
то и сознательной фальсификацией единственно верной заповеди: "Делай что
хочешь - терпи, сколько можешь".
Поленья в камине сместились, довершив гибель воображаемого города; для
Аарона это стало символом его собственного крушения - он все-таки дал себя
втянуть в чужую игру, где оказался простой пешкой, поставленной в данный
момент на данную клетку. Положение его было незавидным: он один в чужой
стране, где у него нет друзей и знакомых; он готовится совершить действия,
которые неминуемо навлекут на него гнев Божий и - в ближайшей перспективе -
гнев могущественных лиц, связанных общими интересами с полковником
Резерфордом; он слишком слаб, чтобы сделать самостоятельный ход и вырваться
из плена своих навязчивых идей. Как разительно изменилось его представление
о Кубе! Это был уже не райский остров, не открыточная панорама прекрасных
пляжей и загорелых тел на фоне прибоя, но область тьмы и огненных страстей,
населенная духами первозданных дебрей, которые, может статься, как раз в эту
минуту собирают против него свои полчища. Страна нечестивых полисменов с
золотыми зубами и черными пистолетами в кровавых лапах, страна сияющих
нимбами христианских святых и темнокожих демонов с их барабанным
шаманством... Слуга пошевелился, застонал, и Аарон, который, углубившись в
размышления, напрочь о нем забыл, подскочил в кресле, охваченный мгновенной
паникой. Он приблизился к кушетке и осмотрел свою жертву. Человек был
бледен; в неровном свете пламени капельки пота на его лбу мерцали, как
кристаллы. Кровь запеклась в его белых волосах и образовала застывшие
ручейки в складках шеи. Его правый глаз был приоткрыт; огонь отражался в нем
серебристо-оранжевыми бликами - оптический эффект, благодаря которому глаз
казался не частью живого организма, а неким посторонним элементом
инфернального происхождения. Человек вновь застонал. Аарон склонился над
ним, став одним коленом на кушетку и намереваясь повторно его оглушить, но
когда рука с кольтом была уже занесена, внезапный импульс пронзил его тело и
наэлектризовал мышцы, принеся осознание того, что этот человек не может и не
должен выжить, - и он опустил руку с силой, рассчитанной на смертельный
удар.

* * *

На выходе из клуба Рита стрельнула сигарету у вышибалы и выкурила ее на