"Люциус Шепард. Закат Луизианы" - читать интересную книгу автора

Половину здания с застекленным фасадом на Восточной Монро-стрит
занимала лавка с набранными из золотых букв словами "Целебные средства" в
единственном незакрашенном овале на витрине, задутой черной краской и
украшенной серебряными египетскими крестами, золотыми полумесяцами, звездами
и разнообразными загадочными символами, неизвестными Мустейну. Надпись на
двери, составленная из букв поменьше, поясняла: "Недра Хоус. Гадание и
Общение с Духами".
В другой половине здания размещалось какое-то заведение под вывеской
"Улыбнись!" Поскольку жалюзи там были опущены, Мустейн не мог определить,
означает ли название фотостудию. В любом случае, подумал он, такое сочетание
мистического и земного в очередной раз подтверждает сложившееся у него
впечатление, что в Граале эти две противоположные реальности одновременно и
слиты воедино, и четко разграничены, словно фрагменты головоломки, которые
точно подходят друг к другу, но являются отдельными элементами картины. Он
заглянул сквозь незакрашенный овал внутрь и рассмотрел в полутемном
помещении застекленные стенды, высокие стеллажи и приоткрытую дверь, от
которой расходился желтый веер электрического света. Попробовав дверь,
Мустейн обнаружил, что она не заперта, но решил не входить. Что он станет
делать, если войдет? Начнет валять дурака? Купит амулет? Он привалился
плечом к парковочному счетчику, повернувшись к клубу "Верный шанс", который
находился дальше по улице, на противоположной стороне. Солнце ярко освещало
неряшливую бетонную коробку, потухшие игральные кости на крыше и пустую
парковочную площадку, усыпанную гравием. Время от времени мимо проносились
автомобили, направлявшиеся в Билокси и дальше на восток. Чернокожий старик в
праздничной розовой рубашке с длинными рукавами, потрепанном комбинезоне и
соломенной шляпе с обвисшими полями хромая шел по тротуару; за ним плелся
тощий пес с голубым платком, повязанном на шею. Мустейн вспомнил одного
контрабасиста, который в Лос-Анджелесе проходил у него пробу на место в
группе; он тоже повязывал своей собаке платок на шею. Получив отказ, он
набросился с бранью на подружку ударника, которую обвинил в том, что она его
околдовала и потому, мол, он сыграл плохо. С тех нор Мустейн относился с
предубеждением к собакам с платками.
Когда старик проходил мимо, Мустейн спросил:
- Как дела?
И старик, не поднимая глаз, ответил:
- Несдобровать нам будет, когда здесь этот мерзавец появится к среде.
- Это точно, - сказал Мустейн, устремляя задумчивый взгляд в конец
улицы.
Грааль, подумал он, скоро навсегда погрузится в летаргию.
Небо над головой было чистым, но на западе тяжело шевелилось громадное
кучевое облако. Странного вида. Похожее на развалившийся свадебный торт со
свинцово-серой пенистой каймой у основания, которая меняла форму быстрее,
чем белая масса наверху, - словно на облако действовали два разных воздушных
потока. Мустейн смотрел, как оно медленно плывет к городу, и думал об
истории, рассказанной Вайдой.
Дикая история.
Женщина ее типа, застрявшая в поганой дыре вроде Грааля, не могла не
тронуться малость рассудком. Но по сути она была совершенно нормальной.
Сильной. С душой, набегающей на вас подобно мощной океанской волне. Ей всего
лишь нужен надежный человек, думал он, на которого она могла бы положиться,