"Люциус Шепард. Охотник на ягуаров" - читать интересную книгу автора

словно черный водный поток, текли ягуары. Он рассказал об этом отцу, и тот
заметил, что подобные сны - отражение истины, и рано или поздно Эстебан
узнает скрывающуюся в них правду. Эстебан до сих пор верил в сны, даже после
того, как увидел по телевизору Инкарнасьон научную программу, где показывали
каменную, лишенную воздуха планету: эта Луна, потерявшая свою
таинственность, казалась ему просто еще менее понятным сном, утверждением
факта, который всего лишь сводил реальность к познаваемому.
Но, размышляя об этом, Эстебан пришел к выводу, что, убив ягуара, он,
возможно, решит все свои проблемы. Что, пойдя против наставлений своего
отца, убив свои сны, свое индейское восприятие мира, он, может быть, сумеет
воспринять мир своей жены. Он слишком долго стоял на полпути между двумя
концепциями, и теперь пришло время выбирать. Хотя на самом деле выбора ему
не оставили. Он жил в этом мире, а не в мире ягуаров, и если для того, чтобы
принять как истинные радости жизни телевидение, поездки в кино и
отштукатуренный домик в Баррио-Кларин, требуется убить магическое существо,
что ж, он уверен в своем способе охоты... Эстебан взмахнул мачете, вспоров
темный воздух, и рассмеялся. Легкомыслие Инкарнасьон, его собственная
сноровка охотника, алчность Онофрио, ягуар, телевидение - все это аккуратно
сплелось в его жизни, как фрагменты заклинания, от которого умрет магия и
расцветут немагические доктрины, разъедающие Пуэрто-Морада. Он снова
рассмеялся, но через секунду оборвал себя: именно такие мысли он и хотел у
себя искоренить.
На следующее утро Эстебан разбудил Инкарнасьон рано и заставил пойти с
ним к магазину. Мачете в кожаном чехле раскачивалось у него сбоку, в руке он
нес джутовый мешок с запасом еды и набором трав, необходимых для охоты.
Инкарнасьон молча семенила рядом, спрятав лицо под шалью. Придя в магазин,
Эстебан заставил Онофрио проштамповать на квитанции "Оплачено полностью",
затем передал квитанцию и деньги Инкарнасьон.
- Если я убью ягуара или ягуар убьет меня, - сказал он сурово, - это
твое. Если я не вернусь через неделю, можешь считать, что я уже никогда не
вернусь.
Инкарнасьон сделала шаг назад, и на лице ее отразилась тревога, словно
она увидела мужа в новом свете и осознала последствия своих действий. Но
когда он двинулся к двери, она даже не попыталась остановить его.
На другой стороне улицы, прислонившись к стене кантины "Атомика", стоял
Раймундо Эстевес и разговаривал с двумя девушками в джинсах и ничего не
прикрывающих кофточках. Девушки размахивали руками и пританцовывали в такт
доносившейся из кантины музыки. Эстебану они показались еще более чужими и
непонятными, чем существо, которое он собирался убить. Раймундо заметил его
и что-то прошептал девушкам; те рассмеялись, оглядываясь через плечо.
Эстебана, уже рассерженного на Инкарнасьон, охватила холодная ярость. Он
пересек улицу, положив руку на рукоять мачете, и в упор уставился на
Раймундо. Раньше он никогда не замечал, насколько тот мягок и пуст. По
подбородку Раймундо рассыпались прыщи, на коже под глазами выделялось
множество мелких ямочек, похожих на те, что оставляет на серебре молоточек
ювелира. Не выдержав взгляда в упор, он отвел глаза, и зрачки его заметались
между двумя девушками. Ярость Эстебана перешла в отвращение.
- Я - Эстебан Каакс, - сказал он. - Я построил свой собственный дом,
работал на своей земле и вырастил четверых детей. Сегодня я отправляюсь
охотиться на ягуара в Баррио-Каролина, чтобы ты и твой отец могли стать еще