"Люциус Шепард. Охотник на ягуаров" - читать интересную книгу автора

набрала еще одну горсть песка. - Как ты собираешься это сделать? У тебя даже
нет ружья. Только мачете.
- У меня есть еще вот что, - сказал Эстебан, достал из мешка маленький
пакетик с сушеными травами и передал ей.
Она открыла пакет и понюхала.
- Травы? Ты хочешь усыпить ягуара...
- Не ягуара. Себя. - Он взял у нее из рук пакет. - Эти травы замедляют
сердцебиение и дают человеку подобие смерти. Охотник впадает в транс, но от
него можно избавиться в мгновение ока. Я пожую трав, потом лягу около того
места, где ягуар ходит на ночную охоту. Он подумает, что я мертв, но не
станет есть, пока не убедится, что моя душа покинула тело, а чтобы
определить это, ягуар должен усесться на меня и почувствовать, как отлетает
дух. Когда он начнет усаживаться, я сброшу транс и всажу мачете ему между
ребер. Если моя рука не дрогнет, он умрет мгновенно.
- А если дрогнет?
- Я уже не боюсь этого: я убил почти пятьдесят ягуаров, - сказал
Эстебан. - Таким способом охотились в моем роду на ягуаров еще во времена
древнего племени Патука, и он никогда, насколько я знаю, не подводил.
- Но черный ягуар...
- Черный или пятнистый, это не имеет значения. Все они подчиняются
инстинктам и похожи один на другого, когда дело касается пищи.
- Что ж, - сказала она, вставая и отряхивая платье от песка. - Я не
могу пожелать тебе удачи, но зла я тебе тоже не желаю.
Он хотел попросить ее остаться, но гордость не позволила ему сделать
это, и она рассмеялась, словно прочитала его мысли.
- Может быть, мы еще увидимся и поговорим, Эстебан, - сказала она. -
Будет жаль, если не удастся, потому что у нас есть о чем поговорить: многого
мы даже не коснулись сегодня.
Быстрой походкой она удалилась по берегу, превратившись сначала в
маленький черный силуэт, а затем вдруг просто растворившись в дрожащем
горячем воздухе.
В тот вечер в поисках места, откуда он мог бы вести наблюдение, Эстебан
взломал сетчатую дверь одного из коттеджей и пробрался на террасу. Тут же
бросились по углам хамелеоны, с поржавевшего садового кресла, затянутого
паутиной, соскользнула игуана и скрылась через дыру в полу. В доме царила
негостеприимная полутьма, и только в ванную, где обвалился потолок, попадало
немного серо-зеленого света, просочившегося сквозь сито из лиан. В
треснувшем унитазе плавали в дождевой воде мертвые насекомые. С нехорошим
предчувствием Эстебан вернулся на террасу, очистил садовое кресло от паутины
и сел.
Небо и море сходились на горизонте в серебристо-серое марево. Ветер
утих, пальмы стояли неподвижно, будто скульптуры. Несколько пеликанов,
вытянувшись в линию, пролетели над самой водой, словно черная строчка из
какого-то непонятного текста. Но завораживающая красота окружающего не
трогала Эстебана. Он никак не мог забыть эту женщину. Воспоминание о том,
как перекатывались под платьем ее бедра, когда она уходила по берегу, снова
и снова возникало в его мыслях, а когда он пытался заставить себя
сосредоточиться на деле, оно возникало еще ярче и призывнее. Он представил
ее обнаженной, представил игру ее мышц, и это так распалило его, что он
принялся ходить взад-вперед по террасе, не замечая даже, что скрипучие доски