"Галина Щербакова. Ангел Мертвого озера" - читать интересную книгу автора

которые легко сбросили бремя дурной работы, заменив ее бездельем
мыслеобразов. Докатится ли это колесо до Казани или все-таки нет?
Он был хороший человек, этот Глеб. Но он был русский, то есть
изначально неправильно собранный человек, как если бы добротный шевиот был
скроен халтурщиком и уже не мог быть костюмом. Мысль же о себе он нес
высокую, ибо не знал о себе правды. Имея возможность не работать под
талонным ковриком, Глеб перебирал камушки своей жизни, грубоватые, надо
сказать, и на взгляд и на ощупь, а однажды один в руках развалился, и в
глубине его, как в колыбельке, лежала на стареньком одеяле девушка с таким
светлым и теплым лицом, что у Глеба закололо в сердце и он вспомнил: "Вера
Разина". Когда же это было? Когда?
Тогда и было, когда, не победив народ кукурузой, решили вожди победить
его химией. И стали строить там и сям химические заводы, и повалили вековые
леса, и всплыла брюхом кверху большая рыба. Естественно, что молодой и
сильный Глеб был бригадиром коммунистической бригады по всеобщему
уничтожению природы. А у него в бригаде работал молчун Василий Разин,
который приехал в зауральские края с югов и сильно мерз со своей семьей в
новом климате. Жену его звали Жанна, и именно это очень привлекало к ней
внимание. Странное, на непростую букву имя. Глеб сам имел имя редкое, на нем
люди всегда запинались и начинали приглядываться попристальнее, потому как
Иван там или Петр были как бы понятны заранее и не могли ничем удивить, а
тут на тебе - Глеб. На имени жены Василия и родился к семье южан интерес.
А однажды, когда сидели на поваленной сосне, что служила рабочему
бараку лавочкой, из-за кустов вышла девушка, такая вся светленькая, будто не
из тела сделана, а из чего другого - слюды там или хрусталя. Он тогда был
холостой, хотя уже ездил за сорок километров в городок, где ухаживал за
молодой поварихой в рабочей столовой. Была у него и другая женщина - из
деревни, что удобно располагалась по дороге в город, у нее он
останавливался, едучи в город. Поэтому ухаживать за поварихой ему было
легко, плоть, облегченная по дороге, не тяготила. А тут возьми и выйди из
кустов слюдяная барышня.
В жизненном раскладе Глеба она была абсолютно лишней. Не бабник - две
женщины, какое ж это бабство? - строгий по правилам жизни мужик, он не
понял, что там внутри сжалось, а потом разжалось, после чего сердце стало
биться как-то иначе, чем всегда. И пошли в голове роиться не те мысли.
Хорошо бы, к примеру, чтобы вместо деревенской женщины была бы Вера, он
просто спятил, думая про это, не заметив, что Вера как бы заслоняет собой и
повариху. Очень сильные страдания плоти добрались-таки до головы, и Глеб
понял, что больше всего на свете он хочет жениться на этой светленькой
барышне. И надо ему это сейчас и сразу. Он тут же, на стволе, сказал
Василию, что хочет жениться на его дочери. Тот не удивился, но сказал, что
это ее дело и у нее надо спрашивать. "А что тут спрашивать?" - удивился
Глеб. И не то что был он тупой дурак, просто до этого в его жизни все шло
без усилий и не надо было ни о чем спрашивать.
Василий же сказал, как бы между делом, что сохранился егерский домик, к
нему чуть-чуть приложить руки и можно жить отдельно, все-таки не барак. Глеб
не понимал, чем барак хуже. Он всю жизнь жил в бараках. И родители его, и
дедушка с бабушкой. И все строители так жили, как одна семья. Но все-таки он
пошел посмотреть трухлявый домик. За поварихой родители отдавали такого же
качества флигелек во дворе. Ее отец уже латал на нем крышу. У этого, что