"Вальтер Шерф. Акулы (Фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

своих двоих! - хихикнул он. - Пешком, как и ты! - Он погладил мою руку. -
Но я пришел не в лучшее время года. Когда ветер весной дует с моря,
становится так сыро, что простыни кажутся свинцовыми. Двери и окна не
закрываются, все разбухает. Холодный каменный пол и постоянный ветер -
любой схватит тут ревматизм. Тетя Колетт сказала, что летом все
переменится. Не стоит из-за этого огорчаться. "Ну, летом я уже буду далеко
отсюда", - возразил я. "О, Гаспар, подожди, не торопись. Здесь есть
фантастические сюжеты для твоего искусства. Ты больше не захочешь в Париж".
Что до фантастики, то ее действительно было достаточно. Вы не поверите -
дом был настоящей кунсткамерой. Когда я вошел в комнату, то поскользнулся
на куче монет - бразильских, китайских, мексиканских и еще шут знает
каких, - которые лежали возле двери. Выпрямляясь, я ударился головой о
ржавую алебарду. Поодаль на стене была растянута шкура крокодила. Толстые
пыльные пачки газет лежали на полу рядом с окаменелостями, раковинами и
чучелами попугаев.
Тетушка Колетт хихикала. Она сидела у окна на единственном стуле, перед
ней была книга на треснутой глиняной вазе. У Колетт были серые редкие
волосы, сквозь которые просвечивала кожа. Она носила очки в никелированной
оправе, которые сдвигала к кончику носа, разговаривая со мной.
"Устраивайся поудобнее, Гаспар, - сказала она. - Подвинь свой чемодан к
окну и отодвинь чучела попугаев". - "Я должен здесь остаться?" - "Гаспар,
это же кладовая! Мой покойный муж собирал все, что мог найти в течение
своей неспокойной жизни. Царствие ему небесное! Посмотри вот на эту
раковину-сердце. Такие попадаются только в одном месте - в Бретани".
Действительно, раковины были восхитительны. Они играли переливающимися
красками. Позднее я заполнил набросками этих созданий природы целый альбом.
"Но где я тут буду спать, тетя Колетт?" - спросил я затем. Она сняла очки
и двинулась вперед, ловко обходя окаменелости и прочую древность. Я
последовал за ней в темный проход. "Осторожно: книги!" - проговорила она.
Хлоп! - на голову мне свалилась целая стопка книг. Во рту я почувствовал
вкус пыли. "Ничего, - успокоила она и отперла комнату, всю забитую ножами,
пистолетами и клочьями шкур. - Вот тут, мой милый Гаспар!" В углу лежал
матрац в зеленую полоску. "Если тебе будет холодно, можешь взять шкуры со
стены". Сказав это, она оставила меня одного. Я попытался навести хоть
какой-то порядок, но это было бесполезно. Мертвое и живое зверье взяло
верх. "Куда ведет вторая дверь, тетя Колетт?" - спросил я как-то. "О,
Гаспар, не спрашивай", - всхлипнула она. "Ах, да, - подумал я растроганно,
- это, наверное, комната покойного мужа". Но ночью я проснулся от того,
что мне на лицо упал паук. За дверью были слышны шаркающие шаги. Я
постучал. Тишина. Только окно хлопало от резкого ветра. Я лег на другой
бок, и мне стали мерещиться раковины, из которых выплывал бесконечный ряд
попугаев, сотни зеленых, белых и красных попугаев. Они раскрывали клювы,
чтобы кричать... Но тут я снова проснулся. Окно все еще хлопало. В то
время мной руководила смелость. Я рванул дверь. Заперта. Я рванул еще раз.
И тут дверь поддалась, выскочив вместе с коробкой. На голову мне
посыпались известка пополам с соломой, я очутился в прихожей со
стеклянными книжными шкафами. Здесь был больший порядок.
По коврам я прошел дальше и заглянул в открытую комнату. В кресле-качалке
сидел мужчина и спал. Справа от него стояли длинные узкие аквариумы. Я
подошел ближе. Изящные маленькие рыбки, посверкивая чешуей, резвились в