"Жак Шессе. Людоед" - читать интересную книгу автора

и я, признаться, плохо понимаю, зная ваше ответственное отношение к работе,
нас объединяющей, как вы дошли до таких крайностей. Так что же случилось,
господин Кальме? Вы выпили лишнего? Вы потеряли чувство реальности?
Конечно, если это просто случайный нервный срыв, тогда дело другое.
Объяснитесь же, господин Кальме, будьте откровенны, - в конце концов, я
гожусь вам в отцы...
Жан Кальме сверхчеловеческим усилием заставил себя смотреть в
таинственные черные стекла; он не мог говорить, его вспотевшая рука дрожала
на подлокотнике кресла.
- Мне стало дурно, - выговорил он наконец.
Господин Грапп покачал головой, снисходительно, точно говорил с
ребенком.
- Я... плохо помню случившееся, - продолжал Жан Кальме упавшим
голосом. - Я говорил что-то несвязное... Ничего не видел перед собой...
- Прискорбно то, что вы не говорили, а кричали, - отрубил директор. -
В вашем положении такие вещи неприличны. В кафе на тот момент было более
тридцати учеников. Впрочем, и само кафе... но это уже другая проблема, и с
ней мы разберемся в свое время. Согласитесь же, господин Кальме, что ваше
поведение было прямо-таки скандальным.
Жан Кальме пролепетал, что он согласен.
- Может быть, у вас не в порядке нервы, господин Кальме? Может быть,
вам следует полечиться, провести несколько недель в клинике?
Жан Кальме в ужасе подскочил. Клиника, психиатры, его бедное сердце,
вывернутое наизнанку, палата-одиночка, режим... Собрав последние силы, он
объявил, что абсолютно здоров.
- Много ли вы пьете, господин Кальме? Вас часто видят в кафе в
компании учеников, за пивом, за абсентом...
Нет-нет, он, Жан Кальме, не пьет. Конечно, он любит общаться с
молодежью. Нет-нет, господин директор, никакой особой склонности к
алкоголю. Нет, его не тянет к вину. И никогда не тянуло.
- Вам нужно бы жениться, господин Кальме. Нехорошо жить холостяком,
Тем более что вы родились в многодетной семье и наверняка страдаете сейчас
от одиночества. Я хорошо знал вашего дорогого батюшку - вот уж кто жил
исключительно для семьи, для детей, для пациентов! Ах, какой замечательный
был человек! Нынче таких почти не осталось. А наша страна серьезно
нуждается в них. Какие масштабы, господин Кальме! Какая хватка! Какая сила!
Какая преданность! Короче, - отрезал он, - я рассчитываю на вас и надеюсь,
что это мелкое происшествие в "Епархии" больше не повторится. Подумайте о
родных, подумайте обо всех нас. Встряхнитесь. Найдите себе подругу жизни,
народите ребятишек, господин Кальме.
Et libri, et liberi <Книги и дети (лат.).>, как выражались дорогие
вашему сердцу римляне. Вы вполне способны и копаться в книгах и воспитывать
своих отпрысков. Итак, дерзайте, господин Кальме! Рад был побеседовать с
вами. Помните, что я всецело доверяю вам.
Он встал, и его мощная фигура в желтом пиджаке заслонила все окно,
грубая волосатая лапища протянулась к руке Жана Кальме, стиснула ее,
потрясла в воздухе между брюхом каннибала и временно помилованной жертвой.
Спасенный и уничтоженный, Жан Кальме выбрался в коридор, где бронзовый Рамю
устремил на него свои отвратительно пустые гляделки.
Сам не зная как, Жан Кальме оказался на площади Палюд. Он шагал