"Жак Шессе. Лучшее в моей жизни ("Двойник святого") " - читать интересную книгу автора

Я же не ощущал никакой тягости, напротив, птицы производили на меня
самое положительное впечатление. Меня иногда предостерегали:
- Вы отправляетесь в вольеру? Будьте ж осторожны. Там недавно произошел
один случай, окончившийся смертью. И с тех пор все эти птицы...
Фразу обычно не заканчивали, словно желая соединить этих
предоставленных самим себе птиц и бесплодные усилия Общества защиты животных
с резко оборвавшимся следствием. А что во всем этом привлекало меня?
Возможно ли передать то состояние счастья и волнения, которое я испытывал от
трепета крыльев, нежности перьев, стоило мне войти в дом? Кроме того,
представительница Общества, кормившая птиц в определенные часы утром и
вечером, все больше занимала меня. Это признание мне пришлось-таки сделать
некоторое время спустя. Она назвалась Марией. Лет шестнадцати на вид,
рыжеватая, с кругами под глазами и вся какая-то янтарная, медно-розовая, как
голубки с третьего этажа. Однажды вечером я решил прийти раньше ее и
подглядеть, как она пойдет по грязной улочке вдоль озера, и потому явился
задолго до нее, как вдруг столкнулся с ней, будто она предвидела мою
маленькую хитрость. "Меня трудно застать врасплох", - говорили ее глаза, и
мне стало стыдно за свою глупость.
- Лучше помогите.
Я стал помогать, но спустя рукава, так как мне был противен помет,
который она подметала, все эти остатки пищи, зерна, розоватые личинки в
плошках, которые она ставила перед клетками. Затем она проверила, достаточно
ли в бачках и баночках воды для питья и купания, удостоверилась, что окна
открыты настежь и свет и воздух беспрепятственно поступают в помещение.
- А вы не очень-то стараетесь, - сказала Мария и засмеялась.
Вокруг нее поднялся вихрь. Я подскочил. Она говорила с акцентом.
- Вы, случаем, не боснийка? - пролепетал я, испугавшись охватившего
меня предчувствия.
- А если так, то что из того? Вы что-то имеете против Боснии?
- Нет, конечно же, нет. - Я проклинал свою неловкость. - Но девушка,
которая проживала тут до вас... Та, из-за которой... Она тоже была из
Боснии.
- Это я и есть. Из-за меня погибла старая дама. Хотя я толком не знаю,
как это произошло.
Услышав ее акцент в первый раз, я был слегка задет, возможно, оттого,
что она повысила голос и в его напевности зазвучала угроза, такая явная и
нездешняя.
- И никто теперь уж ничего никогда не узнает, ни я, ни вы, никто, -
продолжала она.
Тут она подошла к балконной решетке, не позволявшей птицам вылетать
наружу, подняла ее и, почти театральным жестом указав мне на пустое место на
балюстраде между двух пустых ящиков для цветов, добавила:
- Это все, что мне известно. Она перелетела через балкон, меня при этом
не было.
И вдруг в ее сильном голосе прорвалось рыдание, я подошел ближе, она
отскочила в сторону и оказалась метрах в двух от меня на другом конце
балкона. "Словно птаха, - пронеслось у меня в голове, я был взбешен, -
убегает, насмехается, ничего не объясняет, обо всем молчит". Затем она
уставилась на меня своими глазами, но они ничего не выражали, не видели
меня, словно я не был даже экраном или силуэтом между нею и той, что