"Жак Шессе. Искупительное деяние ("Двойник святого")" - читать интересную книгу автора

великом человеке, которым гордились здешние места, принижало его, низводя к
тому комедиантству, которым он занимался всю жизнь.
______________
* Речь идет о женевском писателе и философе Ж...-Ж... Руссо (1712-
1778), отличавшемся многообразием талантов и занятий: изобрел систему записи
муз. произв., сочинял оперы, собирал гербарии. - Здесь и далее примеч. пер.

Что в самих местах, что в здешней знаменитости - мало веселого. Если уж
говорить начистоту, то я был вынужден согласиться на полугодовой стаж в этом
приходе, удаленном от всего того, что имело в моих глазах ценность,
поскольку Оратория* и Синод сочли это необходимым для моего формирования в
качестве священника. Еще задолго до того, как приехать, я уже назвал это
назначение Чистилищем.
______________
* Оратория - конгрегация священников, основанная в Риме Филиппом Нери
(1515-1595), итальянским проповедником, возглавившим движение
контрреформации.

Ужин был обильный и вкусный. Но мне трудно говорить о нем, поскольку
единственное, что осталось от него в памяти, - это лицо Паулы Мерсье, глаза
Паулы Мерсье на лице, исхудавшем от бог весть каких забот, тело Паулы
Мерсье, чуть ли не простертое над тарелкой напротив меня, тело человека,
которого принуждают к чему-то, приводят в отчаяние и который сохраняет
выдержку лишь ценой собранной в кулак воли.
Это была худенькая особа в шерстяном платье и с гугенотским крестиком,
болтавшимся на кожаном ремешке на шее. Сразу бросалась в глаза ее грудь -
очень высокая, круглая, казавшаяся твердой. Да, пожалуй, еще гордое, даже
вызывающее выражение, которое ей не удавалось стереть с лица, несмотря на
усилия, и которое набегало на ее черты подобно лучу солнца, пробившемуся
сквозь тучи.
Невольно задаешься вопросом, что можно понять во внешности и судьбе
человека за краткое время, отведенное для принятия пищи. Г-жа Коли таким
образом руководила действом, что чередование блюд и десерт под занавес - как
правило, фруктовое пюре, - позволяли постояльцам на минутку задержаться в
гостиной перед телевизором как раз в тот момент, когда шли восьмичасовые
новости, и удалиться к себе, обменявшись пожеланием доброй ночи. Но мне
вовсе не хотелось в первый же день по приезде отправляться на покой,
поскольку после встречи с Паулой Мерсье за ужином у меня возникло некое
чувство, возможно, дерзкое и смехотворное одновременно: молодая женщина
звала меня на помощь. Худое изможденное лицо, на котором загорался временами
огонь... Но отчего вспыхивало это привлекательное личико? От того ли, что
она смотрела на меня? Или же это был отсвет какой-то жгучей тайны?
В первый же вечер я подметил, что, попрощавшись, мадемуазель Мерсье
прошла весь коридор и стала подниматься по лестнице, расположенной в другом
его конце. Я прислушался: мне показалось, прямо над моей комнатой этажом
выше стукнула дверь. Всего в пансионе было четыре этажа, если считать с
самым верхним, отведенным для комнат прислуги и кухарки.
Если верить властному виду г-жи Коли и тому, как строго она держала
постояльцев, то была особа, во всем любящая порядок и дисциплину. Интересно,
имела ли она привычку наблюдать за возможными перемещениями своих