"Жак Шессе. Рассказ уцелевшего ("Двойник святого")" - читать интересную книгу автора

Это круизный пароход с Верхнего озера с дансингом, он не останавливается в
портах, чтобы создать у пассажиров иллюзию долгой прогулки, целиком
посвященной любви. Если старшая сестра и ее любовник решили совершить
ритуальное убийство, какой пароход будет вывозить трупы? И все они умрут, -
думаю я без всякой боли, - умрут, а я буду присутствовать на похоронах, где
будет много свежих цветов и венков, внимательно слушать слова пасторов и
провожать их в последний путь до одного из трех здешних кладбищ. Я буду
взволнован и признателен за произнесенные слова, за зрелище предания земле,
за последнее благословение. Потом, на поминках, стану пожимать руки и
молчать о том, что совершено преступление. Безупречное убийство, совершенное
Бландиной и Ирене в сообщничестве со мной. Но как прекрасен мир в этот час
бытия и как мне трудно вообразить, что можно убить среди такой красоты, как
это делает старшая сестра, убивающая своих пациентов в каждую новую Голгофу.
Когда же я наконец спущусь в город, к набережным, к кондитерским, чей
веселый дух успокаивает меня так же надежно, как и горний воздух?
Начинается новый краткий период в жизни лечебницы: каждая минута
наполнена особым счастьем бытия. Состояние моего соседа ухудшается, его жена
не оставляет его ни на минуту, несколько раз привелось видеть мне Бландину
выходящей из его комнаты и всегда в маске. Мне ясно, что она ведет его к
смертному одру, используя угрозу и страх и околдовывая. А молчит он потому,
что напичкан наркотиками. Это настолько очевидно, что я тоже испытываю нечто
вроде завороженности, словно угодил в клейкое месиво и никак из него не
выберусь.
Однажды во второй половине дня я отправляюсь прогуляться в рощу на
холме, воздух свеж, освещение не резкое, и вдруг... у входа в небольшой грот
среди лиственниц замечаю ту самую маску. Она! Какой сегодня день? Четверг.
То есть накануне. Бландина стоит неподвижно, опираясь на замшелый камень;
она не удостаивает меня взглядом, я сам подхожу и заговариваю с ней.
- Мы одни, - как можно спокойнее говорю я. - Здравствуйте, Бландина.
Пройдемся?
- Я устала. Я заметила, что вызываю у вас интерес. Ваш сосед? Вы хотите
знать, как это происходит?
- Уверяю вас, что предпочитаю покой. Воздух. Пение птиц...
- Не отрицайте, - обрывает она меня на полуслове. - Вы приняли меня за
безумную. Сперва должна вам кое-что сообщить. Я внесла коррективы в
завтрашний день. Господин Жако с поваром собирались угощать всех говяжьими
антрекотами. Говяжьи антрекоты - и это в день страстей Христовых! Ну уж нет!
Черный хлеб и вода. Вино отменено. Побольше благопристойности в этот день.
- А приговоренный? Ну... сосед.
- Ваш сосед чувствует себя как никогда хорошо. За две недели я вытащила
его с того света. Вы увидите его сегодня за ужином.
- А маска? А этот маскарад?
- Доктор Ирене настоял. Он больной человек, настоящий сумасшедший. Жако
только что расторг с ним контракт. Он принуждал меня носить это, навещать
больных по ночам, следовал по пятам, грозя выгнать. Сегодня, чтобы отметить
его уход из клиники, он потребовал от меня напялить все это и явиться сюда.
Мы вместе возвращаемся в пансион, молча, не глядя друг на друга, я
слышу ее ровное дыхание, ей легче, чем мне, карабкаться по крутым дорожкам.
Назавтра, в Страстную пятницу, день начинается молитвой, которую г-н
Жако самолично произносит в холле в присутствии всех больных и медперсонала.