"Павел Александрович Шестаков. Остановка (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Императрица лежала без движения, толпа, окружив ее, смотрела на нее, но
никто не смел к ней прикоснуться. Наконец явились придворные дамы, прибыли
и два доктора. Ее прикрыли белым платком. Хирург тут же, на траве, пустил
ей кровь. Ей пришлось пролежать таким образом около двух часов, по
прошествии которых ее привели немного в чувство и унесли во дворец". -
Каково?"
Картина, пожалуй, была описана живо. Высвечивались нравы и время. Но
чем заинтересовало это описание Сергея, я не совсем понял.
"Деликатная царица. Почувствовала дурно и вышла, чтобы придворных от
молитвы не отвлекать".
Сергей покачал головой.
"Нет, не деликатность тут. Страх".
"Какой страх?"
"Да ведь где случилось? В церкви".
"Ничего удивительного. Душно. Тесно".
"Главное, страх перед Богом. Решила - кара пришла".
Хотя личность Петровой дочери занимала меня мало, я был о ней в целом
не самого худшего мнения. Все-таки любительница маскарадов на троне лучше,
чем ее племянник-солдафон.
"За что же кара?"
"Ну, это не вопрос".
"Почему? Она была против смертной казни, например".
"И вообще, как сказал поэт, веселая царица, да? А что такое
"изумленным быть", помнишь?"
Я не помнил. Сергей пояснил:
"Это когда человеку стягивали голову веревкой и крутили до тех пор,
пока он не начинал говорить такое, чего и сам не понимал. Обычная пытка
считалась, между прочим. Но я не о том. Пытку, если хочешь, на эпоху
списать можно, на тайную канцелярию, на усердие заплечных дел мастеров. Я
о личном, что ни на кого не спишешь".
"Что именно?"
"Иван Антонович, заживо погребенный, заточенный, ссыльный все
двадцать лет, пока государыня танцевала. Он-то на совести
непосредсивенно".
"Это тоже эпоха. Политика. Династические интересы".
"Не сомневаюсь, что у нее самой аргументов еще больше было. Но это
слова. Для дипломатов, царедворцев, себя ими не убедишь".
"Да может быть, она и не убеждала себя вовсе?"
"Убеждала. Пыталась".
"Ты так уверен?"
Он почему-то нахмурился.
"Ты сам ответил... Своим заступничеством. Да, она была человеком
добрым. Потому и страшилась кары. Совесть болела. Танцевала, танцевала, а
внутри болело. Умерла-то она до срока... Подточило..."
Вот так он мог... Хотя с точки зрения общего процесса, какое имеет
значение, мучила совесть Елизавету или не мучила! Это дело личное.
А Сергей, до личных дел охотник, свое "личное дело" хранил в ящике
под запором...
Интересно, сколько лет было Елизавете, когда она?..
Кажется, пятьдесят два. И Сергею тоже...