"Юрий Шестов. Утро" - читать интересную книгу автора

что наскребёт он на свой хребёт, но его это только раззадоривало. Я понимал,
что объяснять ему что-либо кулаками тоже бесполезно. Да и не справиться мне
с ним. К тому же, тронь я его, приятели быстро соберутся мне отомстить. Что
другое, а для этого они очень даже дружные, в момент соберутся. Даром что
между собой всё время собачатся. Но и дальше пускать дело на самотёк было
нельзя. Корыто мне надоел хуже горькой редьки, и я начал присматривать, как
бы его получше отблагодарить, желательно за всё сразу.

***

Бывало приходилось задерживаться после вечерней смены, и тогда
последний автобус "делал ручкой". Я оставался ночевать в бытовке, постелив
на пол мешки из-под рыбной муки и какое мог найти тряпьё. Утром я в таких
случаях ехал не в школу, а домой. Надо было переодеться и хоть чуть-чуть ещё
поспать, иначе я просто разбил бы голову об стол. В этой школе были столы, а
не парты. Ученики сидели на табуретках.
В школе я тогда появлялся ко второму уроку. Не оправдываясь, терпеливо
выслушивал выговор учительницы и честно признавался что проспал. Учился я
хорошо, так что пропуски сходили мне с рук. После этого я развивал активную
деятельность по приобщению к нетленым сокровищам - знаниям. (К слову
сказать, тезис об их нетленности не столь очевиден в свете диалектического
развития мира, как выяснилось потом.) Я делал домашние задания за сегодня,
завтра, используя перемены и менее напряженные уроки. Глотал абзацы
учебников, заучивал теоремы, правила грамматики и химические формулы. По
литературе надо было читать толстые книги. Вместо этого я читал краткие
статьи в учебнике русской литературы да внимательно слушал что говорили на
уроках.

***

Одноклассники не одобряли мою тягу к знаниям и активность на уроках. В
классе тон задавали хулиганистые двоечники. В этой школе я учился с начала
учебного года, переведясь ещё до того как мы переехали в другой район. Так
что я был чужаком. К отличникам вообще всегда настороженное отношение. А тут
двойное бремя - и отличник, и чужой. Хотя в тот год я не был круглым
отличником. Меня не трогали, но равновесие было хрупкое и могло быть
нарушено в любой момент.
В первые дни произошёл эпизод, который определил мой статус в новой
школе. Вертлявый парнишка, обязательная принадлежность таких компаний для
роли живца, несильно пнул меня сзади. Я быстро повернулся назад и увидел его
невинную физиономию. Позади в ожидании стояли приятели. Что я знал точно,
так это что спускать нельзя. Я развёл руками, как бы показывая что, мол,
бывает. Затем мгновенно метнулся вперёд, сгрёб живца за грудки, поддернул к
себе чтобы он потерял равновесие и с подножкой, со всего размаху,
безжалостно бросил его на пол. Приятели двинулись вперёд. Я быстро
наклонился, сгрёб в правую руку табуретку за ножку возле сиденья, и тоже
шагнул вперёд. До драки дело не дошло. На последовавший поток мата я не
ответил ни слова. Усмехнулся, глядя в упор на их заводилу, бросил им под
ноги табуреткку и вышел из класса.
В коридоре меня начала бить нервная дрожь. Всё же я был эмоциональный