"Юрий Шестов. Утро" - читать интересную книгу автора

парнишка. Поднялся до последней лестничной плошадки, откуда вела уже
приставная лестница на чердак школы, и стал приседать и отжиматься от пола
до изнеможения, пытаясь перебить дрожь. Мало-помалу успокоился.
Девчонки наябедничали учительнице, та сказала завучу. На моё счастье
Шабанова Валентина Александровна была хотя и грубоватая, властная, но
хорошая и умная женщина. Она пришла после следующего урока, вывела меня в
широкий школьный коридор, усадила на стул. Села рядом сама. Помолчала.
- "А сможешь так, один?"
- "Смогу".
- "Ну и правильно. Не связывайся с этими обормотами. У них одна
дорога - тюрьма. Ладно, потерпи. Что-нибудь придумаю."
Слово своё она сдержала. В конце учебного года, оставшись временно за
директора, перевела в параллельный класс. Директор школы относился ко мне
сначала с подозрением, потом невзлюбил. Чем-то не понравилась моя личность
бывшему начальнику колонии для малолетних преступников. Валентина
Александровна это конечно знала, но тем не менее пошла наперекор директору.
По дороге в новый класс обронила: "Так оно вернее будет. От него не знаешь
что ждать. Где ты ему дорогу перешёл?..." Я молчал. Ответа не требовалось.
Тон в новом классе задавали ударники и отличники. И правда, учиться там
было веселее.
Хорошая была тётка... И умная. Вскоре я сошёлся с одним одноклассником.
Отношения не были очень близкими, скорее приятельскими. Шабанова как-то
остановила меня в коридоре.
- "Видела тебя с Осиным. Я у него классным руководителем долго была.
Повнимательней будь. Особо не подпускай", - и отошла. Как в воду глядела.

***

После случая с "живцом" два раза в школу приходили какие-то
великовозрастные парни. Были они связаны с моими одноклассниками или нет - я
так и не узнал. Первый раз ничего не ожидал. Проходил в коридоре мимо
стоящих у окна незнакомых парней и ни с того ни с сего получил удар сначала
в живот, потом по голове. Как мог отблагодарил за внимание, особо не
церемонясь. После этого был настороже. Через неделю, увидев при выходе из
школы группу парней, стоящих у школьной калитки, пошёл в другую сторону. Не
помогло.
- "Эй, длинный, иди сюда! Дело есть."
- "У тебя дело, кубик, ты и иди."
- "Ладно, мы люди не гордые".
Бежать не было смысла. Не сегодня, так завтра. Вопрос, похоже, сам по
себе не умрёт. Пока они неспеша подходили, я достал из сумки что-то типа
молотка, на самом деле болт для крепления рельс к бетонным шпалам, своего
рода железнодорожный костыль. Я их брал в кузнице железнодорожных
мастерских, забивать крючья в пойманные на Иртыше брёвна. Брёвна были
скользкие, вертелись в воде. Вбить крюк было непросто, особенно в холодное
время. А делать это надо было быстро - лодку моментально сносило течение, и
потом нужно было долго возвращаться назад вдоль берега, буксируя за собой
пойманные брёвна. Руки мёрзли, иногда импровизированный молоток выскальзывал
из рук в воду, так что в лодке я всегда держал запас этих болтов.
Вперёд выступил светлый ладный парень лет восемнадцати.