"Иван Михайлович Шевцов. Бородинское поле " - читать интересную книгу автора

Глеба поразило совершенное спокойствие всей семьи, с которым был
воспринят сигнал воздушной тревоги.
Он поинтересовался:
- Что в таких случаях мы должны делать?
- А ничего, - ответил отец. - Первое время бегали в метро. А потом
надоело, обвыклись.
- Вообще, положено идти в убежище, - сказал Олег. - На крышах домов
остаются дежурные. Обычно немцы разбрасывают мелкие зажигательные бомбы. Мы
живем на улице Чкалова. В нашем доме бомбоубежище. Иногда спускаемся туда.
- Нам, пожалуй, надо бежать в метро, чтоб после отбоя сразу домой, -
заторопилась Варя.
- И то правда, бегите, - согласилась Вера Ильинична. - А ты, Варя,
завтра как? Опять на трудфронт?
- Да, как всегда, - ответила Варя. - Ты, Глеб, надолго задержишься?
- Завтра попробую повидаться с сыном, - ответил Глеб. - А послезавтра с
утра - в управление кадров. А там - куда направят. Надо полагать, сразу на
фронт.
Глеб проводил Варю и Олега на улицу. Было довольно тепло. Небо
очистилось от туч, и высокая яркая луна как-то отчужденно и ненужно висела
над Москвой. Острые лучи прожекторов, как гигантские шпаги невидимых
рыцарей, скрещивались в вышине. На западе, в стороне Сокола, ухали зенитки.
Глеб видел разрывы снарядов. Потом неожиданно в скрещении лучей сверкнул
серебряный крестик вражеского самолета. "Ага-а, попался, ворюга", - мысленно
торжествовал Глеб, но вдруг самолет как-то бочком скользнул в сторону,
провалился вниз и исчез из скрещенных лучей. Прожектора лихорадочно
заметались по небосводу, но не могли нащупать фашиста. Там же, за Соколом,
гулко ухнула земля, и Глеб понял, что это не зенитки, а сброшенные с
самолета бомбы разорвались. Он постоял еще с минуту и потом ушел в дом.
В свои восемнадцать лет Святослав Макаров выглядел вполне взрослым
мужчиной. Высокого роста, широкоплеч, как и его отец, настойчивый и упрямый,
он унаследовал от своей матери не только черты лица, но и нежность, доброту.
Его светло-карие материнские глаза с характерным прищуром смотрели на мир
открыто и доверчиво. Но стоило юноше рассердиться, выйти из равновесия, как
те же глаза темнели, источали огонь ожесточения и ярости.
Как в школе, так и в военном училище он не был в числе первых по
успеваемости, хотя учился довольно ровно, как говорится, на твердую
четверку, ничем особым не выделялся. Но было в нем нечто такое, что как
магнит притягивало к нему друзей. Возможно, какая-то откровенная честность и
доброта в отношениях с людьми, чувство товарищества и беззаветная верность
дружбе притягивали к нему ребят.
Глеб Макаров сам себе признавался, что плохо, вернее, недостаточно
знает сына. Тому были свои причины, быть может, не столь уважительные, но
все же объективные - частые переезды из города в город, большая занятость по
службе. Восьмой и девятый классы, то есть перед тем как поступить в военное
училище, Святослав кончал в Москве, и жил он в то время у дедушки.
Они не виделись больше года, и Глеб нашел, что за это время сын сильно
изменился: плечистее стала фигура, спокойное круглое лицо не просто
загорело, а возмужало, что-то самостоятельное и твердое появилось во
взгляде. Тонкие брови стали еще круче. "До чего же он похож на Нину", -
грустно подумал Глеб.