"Иван Михайлович Шевцов. Что за горизонтом? " - читать интересную книгу автора

- А как насчет прелюбодейства? - напирал Лукич. - Тут мне кажется у
тебя нестыковка.
- Почему нестыковка? - Ююкин сделал невинную позу. - Там как говорится:
не пожелай жену ближнего своего. А о дальней ничего не сказано, значит
можно. А если она пожелает меня, то и греха нет. Напротив, я иду на помощь
жаждущим и страждущим.
- Хитер ты, Игорек, прямо альтруист. И многих ты облагодетельствовал? -
не унимался Богородский.
- Да и у вас, Лукич, было много романов, - парировал Ююкин, озорно
сверкая маленькими острыми глазками.
- Романов... - пророкотал Богородский и плотнее устроился в кресле.
Похоже его устраивал переход от политики на амурную тему. - Роман - это
роман. А любовь - это любовь - чувство священное и неприкосновенное.
Любовь - это талант, и он не каждому человеку дается Всевышним. У тебя
талант живописца, у Виталия - поэта, у Ивана - прозаика. А дал ли Господь
вам талант любви? Вот вопрос! По крайней мере, тебя, Игорек, он обделил, не
удостоил, потому ты и принимаешь обычный, часто пошлый, роман за любовь.
Ююкин не обижался, он привык к колкостям Богородского принимая их как
шутку ворчливого дедушки. Лукича он уважал за искренность и доброту и высоко
ценил его актерский талант. Их дачи были на одной улице, и они часто,
особенно летом, встречались главным образом у Богородского. К Ююкиным Лукич
заглядывал лишь по крайней нужде: он не терпел Игорева тестя - в прошлом
мидовского работника, в ельцинские годы перешедшего в солидный бизнес. Не
терпел за высокомерие и хамство, с каким тот относился к зятю и вообще к
деятелям искусства, которых считал племенем ничтожным, а потому и
бесполезным. Игорь Ююкин происходил из псковских крестьян, в Москве окончил
Суриковский художественный институт, - учился в портретном классе Ильи
Глазунова. На четвертом курсе познакомился с розовощекой насмешливой
блондинкой Настей, веселой, общительной студенткой педагогического
института, и не успел оглянуться, как очутился на даче ее родителей, которые
в тот день пребывали в Москве, предоставив возможность юной парочке приятно
провести время в интимной обстановке. Игорь тогда жил в общежитии и даже не
мечтал в обозримом будущем обзавестись в Москве собственным углом. Склонная
к полноте Настя не была красавицей, но ее веселый общительный нрав, слишком
чувственный рот, непосредственность в поступках и живость характера слегка
компенсировали неброскую внешность. Игорю с ней было хорошо особенно в
первую ночь на двухэтажной даче со всеми удобствами, с газовым отоплением,
ванной, водопроводом. Его удивляло множество комнат в основном здании да три
комнаты в летнем домике-кухне. Поскольку Настя была единственной дочкой у
родителя, то по подсчетам Игоря на каждого члена семьи приходилось по три
комнаты. Будучи под хмельком и слушая прелестные излияния Насти о возможном
их совместном будущем, он уже прикидывал, что одну из просторных комнат
можно было бы приспособить под мастерскую. Для любого художника мастерская -
это жизнь и мечта. Восторженная Настя не преминула сообщить, что московская
квартира их из четырех комнат и что самая светлая и уютная комната
принадлежит безраздельно ей. Намек был принят к сведению.
Если судить по внешности, то Настя и Игорь не очень подходят друг другу,
пожалуй совсем не подходят. Он стройный, высокий, гибкий в талии, худой и
мелколицый, с упругой пружинистой походкой, она невысокого роста,
пышногрудая, круглобедрая толстушка. Он по характеру покладист, спокоен,