"Иван Шевцов. На краю света (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Мелкая пороша, точно пыльца цветущей ржи, висит над холодными скалами. В два
часа уже темно.
Я командир "большого охотника". Мой корабль стоит у пирса вторым. На
нем я провожу почти все время. Живу я в своей маленькой и низковатой для
моего роста каюте. Приходится слышать безобидные шутки товарищей: с такой
комплекцией только на линкоре плавать, и то не иначе, как в должности
командира корабля. На берегу у меня нет жилья: пока с квартирами у нас туго.
Мы проводим занятия и тренировки на стоянке. В море выходим редко: все
моторесурсы уже израсходованы. Часто у нас бывает командир базы
контр-адмирал Дмитрий Федорович Пряхин. Два года назад его перевели сюда по
собственной просьбе. Живет он большей частью один. Жена его приезжала сюда
из Ленинграда всего два раза, и ненадолго. О дочери его Ирине, которую я
называю своей первою любовью, знаю лишь, что она вышла замуж за моего
товарища по училищу Марата Инофатьева и теперь вместе с мужем живет где-то
на юге, в небольшом приморском городишке. Словом, ничего я о ней, к
огорчению своему, не знаю. Меня не однажды подмывало заговорить об Ирине с
Дмитрием Федоровичем, но, должно быть, врожденная робость всегда
останавливала.
Контр-адмирал относится ко мне покровительственно. Кажется, что он
видит во мне свою молодость и потому любит меня.
Среди моряков он слывет добродушным папашей, никогда не повышающим
голоса и не употребляющим тех соленых словечек которыми иногда любят
щегольнуть некоторые начальники. С людьми он добр, но требователен. Не шумит
по пустякам, не создает той нервозной обстановки, в которой человек обычно
теряется, утрачивает инициативу, самостоятельность и решительность. С
провинившимися он умеет разговаривать как-то по-особенному проникновенно,
так, точно на исповеди находишься. К морю имеет особое пристрастие. Кажется,
немного у нас было выходов без его участия. Придет на корабль, сядет на
мостике, скажет командиру: "Меня здесь нет, действуйте самостоятельно, по
своему плану". И так до конца занятия ни во что не вмешивается, голосу не
подает, точно на самом деле его здесь нет. Зато уж потом, на разборе,
припомнит малейшие упущения и ошибки. И если пожурит, так это на всю жизнь
запомнится. Мне думается, что людей он знает и видит насквозь.
Однажды командир дивизиона собрал нас в штаб. Это было обычное
служебное совещание. Дмитрий Федорович появился неожиданно. Комдив подал
команду. Мы все встали, приветствуя адмирала. Он поздоровался, потом отыскал
взглядом моего помощника Егора Дунева, подошел к нему, протянул руку.
- Поздравляю вас, старший лейтенант, с днем рождения, желаю удач,
больших и малых. А это вам на память. - Он подал Егору красивый футляр с
бритвенным прибором и добавил с обычным своим простодушием: - Знаете, чем
эта штучка хороша? Можно бриться каждый день.
Дунев покраснел. Товарищи не сдержали улыбки: мой помощник имел
привычку бриться два раза в неделю, должно быть полагая, что его светлая
щетина не так заметна для окружающих. А мы с комдивом переглянулись: ни он,
ни я не знали, что Дуневу сегодня исполнилось двадцать пять лет.
Как здоровье жены? - спросил адмирал Егора Дунева.
- Спасибо, ей лучше, - быстро ответил тот.
Проводив адмирала виноватым взглядом, комдив стал "закруглять" свое
выступление - это заметил, должно быть, не только я. Он чувствовал
неловкость не столько перед моим помощником, сколько перед всеми офицерами,