"Лидия Шевякова. Дуэт " - читать интересную книгу автора

глаза на неожиданно надвинувшуюся на него из темноты громаду сухогруза,
прохрипел спасительную команду: "Руль лево на борт!" - но рулевой ее
исполнить уже не успел.
В 23.12 подводный стальной бульб <Бульб - выступающая вперед нижняя
часть корабля, позволяющая ему держаться на плаву. - Здесь и далее примеч.
авт.> "Петра Васева" вспорол, как гигантский консервный нож, корпус правого
борта "Нахимова", угодив при этом в водонепроницаемую переборку между
машинным и котельным отделениями, то есть с ходу вонзился в самое сердце
лайнера. "Нахимов", продолжая двигаться вперед, все больше насаживался на
смертоносный крюк, раздирая обшивку и внутренности. В огромную, в девяносто
квадратных метров, пробоину хлынула вода, в считанные секунды затопив
энергетическую установку и обесточив судно. В полном мраке лайнер завалился
на правый бок. Тем временем мощная, но неповоротливая машина сухогруза
сработала наконец на задний ход, бульб начал пятиться и потом резко отпрянул
из пробоины, в которую теперь уже без всяких преград с огромной силой
хлынула вода. Если бы суда оставались сцепленными, возможно, "Нахимов"
дольше бы продержался на плаву. Но сухогруз, словно хладнокровный убийца,
сделал все для скорейшей погибели красавца лайнера.
Через 8 минут верхушки мачт "Нахимова" погрузились в воду. Рванули
паровые котлы, и пароход стал стремительно погружаться на дно. Вся эта
нелепая и дикая трагедия разворачивалась прямо перед мысом, на котором
наспех свили себе гнездо Анна с Германом, всего в трех километрах от берега.
Но утомленные счастьем возлюбленные не видели, как черная воронка воды
быстро втягивала их корабль, они сладко спали, сплетясь халой на узкой
рыбацкой постели под атласным покрывалом, и им снился один сон на двоих.
"Нахимов" тонул стремительно и в полном безмолвии, так и не попросив о
помощи. Судно было обесточено, аварийная рация не работала. Спасительные
секунды, когда капитан еще мог объявить тревогу, унеслись навсегда. Команда
и пассажиры, как овцы, лишенные пастыря, еще несколько драгоценных секунд
беспомощно выжидали, прежде чем ужас происходящего открылся им окончательно.
Началась паника. Кто-то кричал, кто-то тащил чемоданы, кто-то будил детей,
но никто не знал, что для спасения у них есть всего лишь восемь минут.
В течение этих страшных минут в кромешной тьме коридоров и кают
металась жизнь, человеческая жизнь, которой предстояло оборваться. В
бесконечном адском лабиринте судовых коридоров, при резком крене судна,
когда уже не разберешь, где пол, где потолок, люди боролись со смертью, кто
визжа, кто стиснув зубы, отчаянно отталкивая от себя слабыми руками кошмар
хлещущей из темноты воды. Многие, еще сонные, свалившись от сильного толчка
с постелей на пол, успели сделать лишь один сумбурный вздох, прежде чем на
них навалились тонны жадно шарящей в поисках новых жертв воды.
Те, кому посчастливилось жить в каютах, выходящих на палубы, бросались
с борта в воду. Молодые супруги, а на теплоходе было несколько новобрачных,
кидались в морскую бездну, крепко держась за руки. Мужчины и женщины,
прижавшись друг к другу, со стоном соскальзывали вниз, не желая разжимать
этих судорожных, словно спазм, и, возможно, последних объятий. Обезумевшие
от страха за своих детей матери с визжащими малышами на руках бухались с
борта, словно кули, и, глубоко уйдя под воду, все старались из последних сил
вытолкнуть на поверхность своих деток. Сделать это было не просто. Море
кишело телами. Живые отчаянно барахтались вперемешку с мертвецами, и
вырваться на поверхность сквозь это человеческое месиво, чтобы глотнуть