"Лидия Шевякова. Дуэт " - читать интересную книгу автора

несколько столетий своего существования подмять природу под себя. Городу,
как и всей Америке, было всего каких-то 150-200 лет. По историческим меркам
он еще подросток. Его жители не успели еще полностью освоить и переварить
природу, поэтому она и дышит первородной мощью, неся в себе память
необузданной дикости.
Как-то вечером он бродил по Гири и наткнулся на тот самый русский
ресторанчик "Звезды Москвы", в который он так и не удосужился обратиться за
работой. Герман присел за свободный столик и с любопытством огляделся.
Народу было много. Кормили русскими щами и борщом с пампушками, кулебяками с
гречневой кашей, расстегаями с семгой, молочным поросенком. Большинство
гостей, кроме пары пожилых американок, зашедших сюда в поисках экзотики,
знали друг друга по крайней мере в лицо. Закусывающие смеялись, говорили
тосты на странной варварской смеси английского с нижегородским и
зажигательно танцевали, чего обычно не бывает в американских ресторанах.
Поляк, армянин и два еврея с надрывом пели страстные цыганские романсы, а
потом в зал вышла крупная статная блондинка в длинном золотистом платье,
которой долго аплодировали. Певица исполнила несколько американских и
еврейских песен, публика ей что-то выкрикивала о медведях, и она,
улыбнувшись, вдруг запела знакомую с детства "Где-то на белом свете, там,
где всегда мороз...".
"Боже, да ведь это Ведищева", - вдруг вспомнил Герман, он был знаком с
ней и даже однажды участвовал в одном очень важном концерте в летнем театре,
посвященном очередной годовщине комсомола. Он хотел обратить на себя ее
внимание, но в это время подошел официант, заслонивший ему сцену. Герман
замешкался, делая заказ, и когда отстранил назойливого халдея, то вместо
Ведищевой увидел посреди зала чернявого красавчика в атласной черной рубахе
и таких же узких атласных брюках, заправленных в сказочные, расписные
русские сапожки с загнутыми носами. Осиная талия незнакомца была перехвачена
пестрым шелковым высоким поясом.
"А мое место тут уже занято", - горько ухмыльнулся Гера. Его дружески
поднятая для приветствия Ведищевой рука дрогнула в воздухе, чернявый
красавчик вопросительно глянул в сторону Германа, и тому ничего не
оставалось, как столь же дружески помахать теперь певцу, приглашая его к
столу. Тот нежным несильным тенором затянул сентиментальную америкосскую
балладу про каких-то разбойников с разбитыми сердцами, а потом запросто
подошел к Герману.
- Флор, - бойко отрекомендовался бард.
- Это творческий псевдоним?
- Какой там!.. Папа постарался. Мне уж надоело. Знакомишься с
какой-нибудь бабенкой. Она обязательно тебя переспросит: "Флор? А я
Фауна", - жеманно передразнил менестрель, лихо опрокинул предложенную Герой
рюмку и оглядел зал. Ему приветливо махали рукой из-за соседнего столика
бальзаковские красотки американского образца.
- Эта дива, та, что пела до тебя, - Аида Ведищева? Я знал ее в Москве.
- Да. Она у нас настоящая прима. Вышла замуж за миллионера и живет в
Эл-Эйе. По-моему, ее муженек не дает ей петь.
- Я могу с ней поговорить? - Герман привстал со стула.
- Что ты! Она уже умчалась. Аида вообще редко поет в ресторанах, просто
наш хозяин ее давний приятель. Так ты тоже из Москвы? Давно здесь? Я тебя
что-то раньше не видел.