"Дмитрий Шидловский. Противостояние ("Враги" #2) " - читать интересную книгу авторатебе будет легче от того, что наши самолеты разбомбят семью Молотова?
Он молчал. - Лёша, - произнесла она вкрадчиво, -можно, мы уедем? - Куда? - В Стокгольм, ну, хотя бы в Хельсинки. Не жалеешь меня, пожалей хоть детей. Антону только пять. Он отрицательно покачал головой: - Нет. Если станет известно о вашем выезде, могут решить, что правительство эвакуирует семьи. Это вызовет панику. Нельзя. Она закрыла лицо руками и заплакала. Он подсел к ней и обнял. - Катя, - произнес он, - если бы я был частным лицом, еще в ноябре ты бы была даже не в Швеции, а на вилле в США или на Кубе, подальше от войны. Но я министр иностранных дел, и от того, как будем действовать я и моя семья, зависит судьба целой страны. За нами наблюдают тысячи глаз, и если мы дадим повод хоть для малейших сомнений или слухов... Пойми, если я вывезу тебя, это может привести к тому, что тысячи других женщин потеряют мужей, лишатся даже надежды на свободу для своих детей. Я пошел в правительство не только для того, чтобы добиться чего-то для себя. Я действую ради этой страны, которой помог обрести независимость, которую люблю, в которой счастлив жить. Я не могу позволить, чтобы моя семья наносила ей хотя бы косвенный вред. Она продолжала рыдать. Он вздохнул, поцеловал ее и произнес: - Бери детей, уезжайте в наш дом в Хиттало. Там бомбить не будут. Обещаю, что, как только объявят эвакуацию, я переправлю вас в Финляндию. Она подняла заплаканное лицо и произнесла: - Мое место здесь, - сухо произнес он. - Ты будешь нас навещать? - С ноября у меня не было выходных. Вряд ли появятся в ближайшее время. Но я постараюсь... хотя бы вечерами. - А когда ты уедешь из Петербурга? - С правительством. - Оладьин - упрямый вояка. Он может отказаться от эвакуации. - Тогда я останусь, - произнес он жестко. - Стреляю я не хуже, чем в Гражданскую войну, а в рукопашном бою даже усовершенствовался с тех пор. Красных на улицах Петербурга будет ждать множество сюрпризов. - Даже ради нас ты не можешь поступиться принципами, - всхлипнула она. - Принципы на то и принципы, чтобы следовать им в любых обстоятельствах. Извини, я люблю тебя, но я сделал свой выбор. *** "Ну вот и март", - растерянно подумал Павел, сворачивая от набережной Москвы-реки к входу во двор своего дома. Дома на набережной. Он впервые попал сюда после того, как отправился к войскам, готовящимся перейти границу в конце ноября тридцать девятого. С тех пор Павел постоянно находился на освобожденных землях Северороссии, организовывал новую, социалистическую жизнь, боролся с подрывными элементами и белобандитами. И тут этот вызов в Москву, к Берии. Зачем? В шифровке значилось: "Для отчета |
|
|