"Сергей Шилов. Риторика. Б.-г возвращается" - читать интересную книгу автора

критики чистого разума", где она, однако, сумела этот "чистый разум" найти и
зафиксировать в семантико-семиотических определениях, что является важнейшим
достоянием современного мышления. Но и по сей день философия воспринимает
акт этого вытеснения чем-то вроде инициации, профессиональной идентификации
"философского работника", системы институционализации философии в
действительности. Таким образом, именно выявление, экспликация, высвечивание
языка науки и раскрытие его как сущности меганауки, философии мышления
(непосредственной системы мышления) есть стратегия философии, не подменяемая
метафизикой, не опирающаяся на нее. Стратегия философии, завершающая
становление философской мысли, отличной от средневековой философской мысли,
другой по отношению к ней, той, которая не может быть только философией
Нового времени, но и, в самом безусловном и необходимом смысле, должна быть
философией Нового бытия. Проект Декарта-Канта-Гегеля "имеет-место-быть".
Русская философия литературы как осмысление сущности литературы, активно
превозмогающее границы литературы, как раскрывающая гносеологическую функцию
литературы, является важным моментом, продвигающим опыт философской
художественно-литературной герменевтики в качестве метода раскрытия языка
науки, метода меганауки.
2. Язык науки

Негативная доктрина "критики метафизики", "захваченная" сущностью
метафизики, должна уступить место доктрине философской экспликации "чистого
языка науки". "Книга природы написана на языке математики" - основоположение
естественнонаучной рефлексии. "Метафизика", собственно говоря, скрывает от
нас саму Книгу, называемую нами "Книга природы". Книга, называемая нами
"Книга природы", есть то, на основании чего возможна литература меганауки.
Чистый язык науки, таким образом, никак не может быть языком отдельной науки
математики. Математика (дескриптивное бессловесное) лишь прокладывает путь
чистому языку науки, формирует колею ценностей Книги, известной нам под
именем "Книги природы". Чистый язык науки есть, в самом безусловном и
необходимом смысле, чистый язык сам по себе, есть непосредственное
определение риторики. Риторика - доктрина философской экспликации "чистого
языка науки". "Законы природы" и являются основаниями, имплицитными
положениями, формирующими истинность научного суждения - суть способы
актуализации письменности Книги, то есть, письменности самой по себе.
Риторика здесь раскрывается как сфера истинности меганауки. Первичная
"книжность" всякой книги, сама сущность категории книги, раскрывается не
иначе как риторика, снимающая категориальность с самой письменности,
значащая письменность как непрерывность времени. Чистый язык науки есть
"чистая" риторика, язык мегаунаки, язык реальности - есть "чистый разум".
Язык науки как всегда устное внутреннее слово мышления, образующее
действительную форму мысли, не есть в своей изначальности язык понятий, но
есть язык явлений мышления, мыслей, есть непрерывность смысла, именуемая,
как именуется предмет, вещь, "риторикой". Так, Деррида "отрицает не
интенциональность, референцию или самосознание, но только метафизическое
представление, что существует какого-либо рода непосредственный контакт Я с
самим собой или с другим Я, или с его объектами взаимодействия вне царства
знаков". (Caputo J. P. Radical hermeneutics: repetition, deconstruction and
the hermeneutical project. -- Bloomington, 1987). Сам Деррида ссылается на
Ницше, Фрейда и Хайдеггера, хотя и критикует их концепции как явно