"Николай Шипилов. Мы - из дурдома" - читать интересную книгу автора

еще никто не заработал миллионов на соевых котлетах и синтетической
сметане - миллионы не зарабатывают в трудах праведных. Теперь он, этот
братишка, безадресный и бездомный валяется под заборами Укропы и просит у
братишки Юры денег, чтобы "подняться". Подскажи, просит он, мой старший
брат, как мне, русскому, открыть нормальный бизнес в маленькой, но гордой
Чечне? Я ведь, говорит, брат, за нее чуток крови пролил в рядах волонтеров
Дмитра Закорчинского! Не своей, разумеется, крови.
Так Юра и полетел. Найти его мы смогли лишь полторы недели спустя.
Оказалось, он постарел до таких степеней, что неоднократно промазывал с
приземлением. Приземлялся, как говорят парашютисты, "мимо тазика" - и все
тут. Раньше за ним такого не водилось, это печальные признаки старения плюс
сильного засорения атмосферы выхлопами человеческой жизнедеятельности.

2

С первого старта он оказался не на юго-западе, а на северо-востоке от
Москвы, в Новосибирске. Там Юра рискнул поговорить с местными ребятами на
автобусной остановке "Карьер Барокко", что в сторону Академгородка, напротив
левобережного городка ВАСХНИЛ.
- Я - дядя Юра, да, Воробьев. А вы кто такие, друганы? - спросил он,
поправляя запотевшие от перепада температур перелета очки.
- Мы-то? Мы, отец, конкретная организация. Не советовал бы простому
смертному иметь с ней дела. Это большая политика, большие деньги, большие
секреты. Ну и, как водится, длинные руки, - услышал он ответ, который не
счел серьезным.
На том самом месте, где проходит сквозь время их общественный
автотранспорт, он задал второй вопрос справным сибирским юношам. Звучал
вопрос так: что вот они-де, юные туземцы, думают об отделении Сибири от
вурдалачьей Москвы? И что же? А то, что вместо вербального контакта, ему
едва не набили голову тела валяными сапогами фабрики "ООО Гришаня Ковердейл
и Ко-ко-ко".
- Эм! Тэ! Эс! - во избежание беды выпалил Юра свою проверенную временем
гипнотическую аббревиатуру - и парни тут же сходили за пивом.
Впрочем, с такими чудесными способностями и с заверенной самим
профессором Снежневским [9] справкой ничто не угрожало жизни ныне
здравомыслящего, но бывшего психа Юры Воробьева. К тому же, Юра был искренне
рад подобной реакции краснощеких. Он сделал вывод, что далеко не все русские
живут в Кремле или на Рублевке. Ему понравилась здоровая гражданская позиция
молодежи, которая пользуется автобусами - транспортом без "мигалок" и
"ревунов", сиречь волчьих сирен.
Потом дружно пили "Сибирскую корону" на легком мартовском морозце и
вместе останавливали иномарки для опроса. Бесстрашный говорун Юра
разоткровенничался, как многогрешный разбойник, приговоренный к вышаку.
- В стольный град, да, Киев, - говорит, - лечу, - говорит, -
понаблюдать за выборами! - говорит. - Смею утверждать, что у России и
Украины есть, да, дела важнее, чем цапаться друг с другом! - говорит. - Да
вот заблудился! - говорит. - Растренировался!
- На чем это ты летишь-то, батяня? - спрашивает на редкость веснушчатый
паренек редкостным басом-профундо. - На метле?
- Сам, да, по себе лечу! Да вот потерял форму!