"Николай Шипилов. Мы - из дурдома" - читать интересную книгу автора

- Пропил ты, форму, дед, колись! Но если деньги есть, то форму, дед, мы
сошьем тебе казачью!
- Но шаровары, да, прошу плисовые, плиис! - вежливо попросил Юра. -
Прилечу в Киев в форме запорiжця, шо променял жiнку на тютюн да люльку! Я,
да, необычный такой мужчина! А денег у меня при себе немного: тыщ пятьдесят
стодолларовыми рублями. Было бы много - не жаль, да, и потерять: много
теряешь - много и находишь! Но их мало. А потому зашью-ка я, други мои,
потайную, да, кишеню в штанину шаровар. Да так вошью, что ни один, да,
гадский щипач не заметит...
И он достал кишеню и показал ребро пачки с наличностью.
- У меня младший троюродный брат Ванька, сын тети Фроси, в Киеве, он
ухи просит. Бузина цвести начинает, авитаминоз, да, а с гривнами у него
негусто. Я ж ему, да, как тату рiдный, как сама ненька!
Парнишенок оторопь-то и взяла при виде деньжищ.
- Да-а! - говорит веснушчатый. - Воистину великая идея рождается как
ересь, а умирает как предрассудок. Пендосы это здорово придумали: доллар как
товар. Теперь продают его по всему миру, а затраты-то - бумага, краска и
типография! Ну, может, две или три типографии. Выхлоп охренительный! Продай,
дед, за сибирские тугрики, а?
- Ни за какие, да, деньги! - твердо отвечает Юра, переводя кишеню ближе
к телу. - Даже не проси. И не дед я, да, тебе, а дядя Юра!
Все смолкли, утирают пиво с усов, будто собрались учить поцелуям
девушек из угловского общества трезвенников. А один из гладиаторов достал
топор из спортивной сумки и говорит:
- Так-то и так-то, мол. Я на дачу топор-то вез. Но, видно, не
плотницкая судьба у этого топора, да-а... Тише рули, дядя Юра: жизнь, она -
прекрасна!
Смеркалось. Юный дачник вынул из кармана оселок, точит лезвие топора,
то на обух поплевывает, то на оселок. Остальные посмеиваются, как
неугомонные кавээнщики. Атаман же продолжает с опасным для Юриной жизни
спокойствием:
- Зачем же, старый ты бес, такой ты растакой, во искушение вводишь?
Дедком по этому поводу требует от тебя вступительный взнос. Видишь: темнеет,
лес кругом, река Обь, опять же, параллельно твоей жизни следует на север, в
нашу Обскую нижнюю губу...
Столь же спокойно ответствует и Юра:
- Я, как человек с тонкой, да, эстетической настройкой, чада мои, по
вашей режиссуре должен жутко кривить лицо от подобных намеков. Но боюсь, что
скривитесь вы первые, и вот почему. Один умный, да, не то немец, не то
ненец, не то, да, черт знает кто, сказал мне, что в Сибири маленькими
называются все речки длиной, да, менее трех сотен километров. Он имел в
виду, что Оби для меня, да, мало! Мне, брат, подавай океа-а-ан!
- Точи, батя, лясы, покуда я точу топор... Ты, дедонька, кто будешь, уж
не профессор ли какой? - уважительно спросил точильщик.
- Никак нет!
- Тогда ты - такой дурак.
- А вот это - вне, да, всяких сомнений! У меня и справка есть! -
рапортовал благообразный седой старец Юра, поглядывая то на топор, то на
аристократичного вида сибирского кота, забредшего отчего-то в
демократические джунгли карьера Барокко. - Цы-ы-ыц! - радостно позвал он. -