"Николай Шипилов. Мы - из дурдома" - читать интересную книгу автора

подушку и ложится на нее сам. Улыбки однокупейцев зашкаливают. И, как только
он коснулся головой подушки, так сразу и раздался его богатырский храп.
Утром выяснилось, что попал он в поезд "Пекин - Москва", а те, кто ему
улыбался, были китайцы, мирно ждущие войны со всем миром. Им было смешно
видеть русского оборонца: что такое топор перед темпами китайской экспансии?
Юра выучился у них кушать палочками проклятый рис. Поел. Угостил их
тульскими пряниками от разъездной официантки.
- А это, да, правда, что у всех китайцев - вторая, да, группа крови?
- Да, да, да! - притворно согласились китайцы.
А отчего им не улыбаться, и что есть Россия для Китая? Аналог Америки:
зачищай индейцев - и заселяйся. А прикупить для этого предприятия туземных
вождишек дело плевое.
Юра знал это и намекнул:
- А теперь посмотрите на Европу, на это сборище дегенератов-содомитов.
Через десять лет она вся будет трепетать в объятьях ислама, как старая дева
на пороге султанского гарема. В этой противоестественной связи интересуюсь:
правда ли то, что от смеси китаянки с кем угодно родится на свет
чистокровный китайчонок со второй группой крови, который никогда не плачет?
- О, йес, да, да, йес, йес! - кивала китаянка, шелестя шелковым птичьим
голосом. - Си!
- Не верю! - сказал Юра. - Давайте, да, попробуем?
- Хи-хи-хи! - ответила та, блеснувши острым, как топор, взором.
- И еще одно. Мне кажется, друзья мои, что я видел всех вас по
телевизору. Вы не есть ли синьцзянский ансамбль "Влюбленный хунвейбин"? Нет?
- Нет, нет! Ноу!
- Странно, да. Очень уж вы... да, все как один!
- Да! - сказали китайцы, натянуто улыбаясь. - Осень, осень! - хотя
навстречу скорому поезду медленно наползала весна.
"Ну, ходики, - думает Юра, - пугнул бы я вас нешутейно, да не нужны
моей дорогой Родине международные дрязги, она устала от наветов".
Он попросил у китайцев черный китайский маркер. Глубоко вздохнув об
упущенных с китайской леди возможностях, написал он на стенке купе "Здесь
был Юра Воробьев" - и полетел, отдохнувший, через Тамбов на Киев.


РАЗБОР ПОЛЕТОВ

1

Люди и предметы способны растворяться не только в детских мечтах о
шапке-невидимке, не только, дымясь, в серной кислоте (что происходит отнюдь
не на лабораторных занятиях по химии), не только в неблагодарной памяти вдов
с детьми, и не только со страниц уголовных досье за хорошие деньги, а в
обычном земном воздухе.
На севере Кении, скажем, есть озеро некоего Рудольфа, царство ему
небесное, этому Рудольфу. На озере же том есть остров Нваитенет. На языке
людей племени эльмоло - больших любителей козьего молока, проживающих на
берегах озера, - это означает "безвозвратный". Местные голопузые молодожены
не селятся на этом острове: не дураки они, чай. Они, босоногие аграрии,
словно знают, что система товарного производства изначально преступна. Ведь