"Николай Шипилов. Остров Инобыль. Роман-катастрофа" - читать интересную книгу автора

- Дак... На что щипать? Ущипнул тут один, дак... - смеется, видно,
бабенка.
- То-то и оно. Бьет тебя мужик-то? - режет лучок старина и с
удовольствием плачет.
- Бил, когда любил... - смущается та. И уши ее, кажется, вспыхивают
огнем смущения.
- Ах ты, раскрасавица! - радуется ее смущению старина и говорит: - Ну,
служи, служи, богатырша... Бывший революционный студент Чугуновский барышню
не обидит...
- Давайте-ка выпьемте таблетки! - начинает она служить. - Так велела
Анжелика Семеновна: перед едой - два колесика... ням-ням!
- Да ты знаешь, Домра - не обижаешься, что так называю? - я от них сплю
и опухаю, от этих колесиков. Ты думаешь, я прямо вот так на твоих изумленных
глазах прибавляю в весе? Очнись! Я опухаю, как от водянки! А кошмары?
Знаешь, какие мне от этих колесиков кинокартины снятся с всякими страстями!
Ты вот говоришь: Тарковский...
- Я так не говорю...
- Ну, Стивен Кинг... А ведь ты вот мне снилась. Лежим мы с тобой будто
бы...
- Зато пальчик не болит! - умно перебивает служанка. - Давайте
перевяжемте пальчик, а? Дава-а-айте его сюда...
"Ах ты, гимназистка!" - по-отечески думает старина. И дает.
- Собачка-то чья решилась на такого заводного?
- Да уж не из отряда космонавтов - это факт! - отвечает старина,
сдерживая волнение, которое возникает в его крови при запахе керосина. -
Дикая какая-то... - и, не удержавшись, добавляет: - В точности как ты,
Домра...


3

Видел ли кто, как взрослые играют с детьми в "тю-тю"?
Ребенку показывают что-то яркое, а потом жульнически прячут, говоря при
этом несмышленому: "Тю-тю!" Тот таращит глазенки с выражением обиды, машет
пухлыми ручонками, выражая смятение чувств. Так было и со стариной
Чугуновским, когда он просыпался и не понимал: что же происходило и где он
находится? Он по-детски куксился и долго вживался в квадратуру утраченной во
время сна реальности...
Еще неделю назад он не думал о своих снах, не помнил их. Он считал, что
ему ничего не снится. Нынче же, как пробудится, вспоминает утренние шепотки
мамы, когда она по воскресеньям рассказывала отцу свой сон:
- И вижу бы, что тот лысый тому чучмеку говорит: "Где мое Гаянэ?.."
Представляешь? "Где, - говорит, - мое Гаянэ?" И в лице так меняется...
меняется... Смотрю: а это бы Федя Куликов, и кнут на плече... К чему бы?..
Старине не до кнута. И никому не расскажешь, не маленький.
Снится ему, что приезжает он в окружную прокуратуру к Антону Суверневу
и входит в кабинет.
Столоначальник кивком головы приглашает присесть, и человек этот, вроде
бы, и Антошка, но без определенных черт лица. Тогда старина Чугуновский
начинает говорить: