"Петр Ширяев. Внук Тальони " - читать интересную книгу автора

тысяч отвалил за эту кобылу. За кровность, за породу отвалил. Лесть от
Горыныча и Перцовки, линия Корешка. От исплека[19] я ее лечил у него на
заводе. На правую переднюю жалуется? Ну, вот и тогда жаловалась. Заволоку ей
с Лутошкиным наездником ставили.
Александр Егорович подошел к кобыле и начал мять правое плечо. Кобыла
пожалась.
- Она! Лесть... Вот что, Никита Лукич, твое счастье. Держись за кобылу
пуще, чем за бабу! Для заводского дела кобыла и сейчас больших денег стоит.
Береги ее. Весной на случной пункт веди, к кровному жеребцу...
Жадно ловил Никита каждое слово старого ветеринара. И когда он ушел,
ему стало страшно. Страшно, что вот Семка держит позади него на поводу такое
богатство, о каком, и помыслить страшно.
Пять тыщ за кобылу?!.
Маленький дворик с провалившимся навесом, дырявый хлев, где до сих пор
стояла кобыла, ворота с плохим запором, а задние совсем без запора - все это
стало особенно заметным теперь, после слов ветеринара, и рождало мысли
неотложные и важные, требующие немедленного разрешения.
Семка крутился около отца, заглядывал ему в глаза, пытаясь узнать, о
чем он думает, а вечером, после ужина, подошел к нему и тронул его за рукав.
- Папанька, а папанька?
- Чево тебе?
- Папанька, а помнишь, как ты клебыстнул меня за жеребца по морде?
Кэ-эк дашь, а я и запрокинулся вверх тормашками. И-их, и бо-ольно!.. Кэ-к
треснишь, я - брык! И гвозди растерял все. А потом морду во-о разнесло!
И-их, и здорово!..
Отсутствующим взглядом смотрел на сына Никита и думал о другом. Эту
ночь он спал плохо. Когда в церкви били часы, испуганно поднимал голову и
прислушивался:
- Не всполох ли? В этаку сушь, упаси бог!
Выходил во двор и слушал подолгу мерное жевание кобылы в плохо
запиравшемся катухе.
Утром на следующий день Алексадр Егорович увидел входившего к нему
Никиту с озабоченным и хмурым лицом. Войдя, Никита опасливо прикрыл за собою
дверь, как заговорщик.
- Я опять до тебя, Александр Егорыч, - заговорил он вполголоса, - за
советом пришел. Чево мне теперь делать? Лучше бы ты мне ничего и не говорил
про кобылу.
- А что?
- Затуманил ты мне вконец голову!
- В чем дело-то? Говори толком!
- Веришь, ночь не спал, в такое расстройство себя привел. - Никита
оглянулся на дверь и шепотом выговорил:
- Отберут ведь!
- Кто отберет? Что? - досадливо спросил Александр Егорович.
- Кобылу-то!
- Почему?
- Да ведь как же, сам рассуди... Пять тыщ за нее заплочено, а жеребец
мой и пяти сот не стоил...
- Ну и что ж?
- Да ведь что ж? Дознаются и отберут.