"Вячеслав Шишков. Тайга (Повесть)" - читать интересную книгу автора

подбитый глаз.
- На-ка вот, - отрезал ему лучшего сукна на шинель, - порвали,
подлецы! - да еще добавил двадцать пять рублей. - Ты лучше забудь... Мало
ли чего... Ты с нашим народом не шути... Гольное зверье... Дрянь...
- Только бы начальство не дозналось... А с мужичками сочтемся... И
девку тоже...
- Девка чего же... Девка ничего... Жаль все-таки... На-ка, дербулызни
коньячку... На-ка рябиновочки...
Когда пьяного урядника положили поперек повозки, Иван Степаныч шепнул
ямщику:
- Чебурахни его, анафему, куда ни то в лужу... где погуще... Понял?..
- У-устряпаю, - подмигнул веселый парень и, вскочив на облучок,
вытянул вдоль спины и коренника, и лежавшего пластом урядника.
Иван Степаныч зычно захохотал вслед взвившейся тройке и кликнул новую
свою стряпку, моложавую вдовуху Фенюшку:
- Ну, как Анка-то?
- Да чего... лежит...
- Истопи-ка пожарче баенку да распарь-ка ее хорошенько, разотри.
Чуешь?.. Редьки накопай - да редькой. Ну, живо!
Он лег спать рано, - выпито порядочно, - ухмылялся в бороду и
приговаривал:
- Засужу... Хе-хе... вот те засужу...
Лежа думал: засудил бы, что тогда?.. Полсела угнали бы в тюрьму,
сколько долгов пропало бы.
Поглядел на образ, на мягкий огонек лампадки и громко сказал:
- Слава тебе, Микола милостивый, слава тебе...
От избытка сил Ивану Степанычу легко и весело, мысли приятные
роились, и во всем теле гулял легкий полугар. Чей-то голос знакомый
послышался, Анкин не Анкин, глаза голубые приникли, кажется Анкины...
да... ее глаза, Анкины.
Поднял купец веки, крякнул:
- Сходить нешто... проведать... - Но вот улыбка ушла с лица. - Ужо
исправнику собольков парочку подсортовать... Он его... Бродя-ага...
Драться!


V

Завтра в Кедровке праздник. Каждый год в этот день из часовенки, или,
как ее называли, полуцеркви, что стояла среди кедровой рощи, подымают
кресты и всей деревней идут в поле, за поскотину, к трем заповедным, сухим
теперь лиственницам - служить молебен.
После молебна начиналась попойка, а к вечеру угаром ходил по деревне
разгул с пьяной песней, орлянкой, хороводами. К вечеру же заводились драки
- кулаками и чем попало; доходило дело до ножовщины.
Пьянство продолжалось на другой и на третий день. За этот праздник
вина выпивали много. В хороший год с радости: "Белка валом валит к нам в
тайгу", в плохой год с горя: "Пропивай все к лешевой матери, все одно
пропадать".
Вино всех равняло - и богатых и бедных. У всех носы разбиты и