"Йозеф Шкворецкий. Семисвечник " - читать интересную книгу автора

тот раз особенно боялся, потому что братец накануне смылся; пусть к
транспорту тащится дядя Огренштейн и такие же дураки, сказал он. Если
отбрасывать копыта, так прихватить с собой хоть одну немецкую свинью. Это,
Дэнни, у него из детективных романов - прихватывать... Потом его все равно
сцапали, но он, уходя из дому, ничего не взял с собой. Не хотел брать даже
ту пару узлов, которые с собой тащила я. Но он хотя бы пытался что-то
делать. Не молчал, по крайней мере. Не шел, как теленок...

Мой дядюшка Кон

Мой дядюшка Кон был богач, и в жизни ему везло. Он имел автомобиль,
"татру", и приезжал к нам почти каждую неделю, потому что любил моего отца.
Мы с отцом выходили его встречать обычно далеко за город, когда уже темнело,
и он легко узнавал нас в свете фар. Сначала на горизонте появлялся луч
света, быстро прочерчивал небо из-за поворота дороги на другой стороне
холма, а потом нас схватывал белый конус и держал как в горсти. Ослепленный,
я каждый раз едва различал тетю, которая целовала меня мягкими бархатными
губами и совала в руку пакетик конфет. Ее губы в яркой помаде всегда приятно
пахли.

В помаде она не особо нуждалась, ибо сама по себе была очень красивой.
Но с нею - еще красивее. Она была моложе дяди Кона на двадцать лет, всегда
веселая, а от футбола сходила с ума не меньше его. Однажды они меня взяли на
международную встречу в Праге, и тетя устроила там сцену, когда судья
назначил незаслуженный пенальти в ворота "Спарты": ударила какого-то
иностранца зонтиком по голове. Ей это доставило удовольствие. Нас тогда
забрали в полицию, но сразу же отпустили. Дяде, конечно, это чего-то стоило.
Дядюшка был околоспортивным агентом. В Праге он сначала держал большую
закусочную-автомат, но был настолько ленив, что сдал ее в аренду, а сам,
чтобы чем-то заполнить время, занялся маклерством. После обеда он сиживал в
кафе "Париж", читал заграничные газеты, курил сигареты через золоченый
мундштук, продавал и покупал игроков, заключал сделки с другими агентами.
Как еврей, очень любил еврейские анекдоты. И обожал подсовывать людям разные
штучки вроде резиновых конфет, о которые можно сломать зуб, или сигарет с
сюрпризом: выкуренные до половины, они взрывались фейерверком. Или появлялся
с блестящим значком на отвороте пиджака, и, когда его спрашивали, что это,
он подносил значок к лицу собеседника и прыскал водой: за отворотом был
резиновый мешочек, из которого при нажатии бил фонтанчик.

Тетушке было шестнадцать лет, когда она познакомилась с дядюшкой, и
встречались они пять лет: дедушка, антисемит, не позволял им жениться. Тетя
тайно встречала его за городом, и они отправлялись на машине в Прагу, чтобы
никто их не видел, а вечером дядя привозил ее домой. Но однажды на обратном
пути заглох мотор, и тетя вернулась позже обычного. Дедушка давно уже что-то
подозревал и тут набросился на нее. Тетушка во всем призналась, и дед высек
ее ремнем. Хотя она уже была совершеннолетней, без позволения деда никогда
бы за дядю не вышла. Хорошо воспитанная девушка - но не настолько, чтобы
прекратить свидания с дядей.
А в том, что дед наконец смилостивился, - целиком заслуга моего отца.
Тетушка работала у него в банке стенографисткой и с работы всегда ходила