"Александр Шленский. Вяленый пидор" - читать интересную книгу автора

построения коммунизма сводился лишь к проверке добросовестности приема
препарата. Вот эту процедуру проверки и описывал Зема в своем труде на
сорока страницах. Суть ее состояла в том, что врачи проверяли факт приема
препарата первой группой строителей коммунизма, а они, уже находясь под
действием препарата, добросовестно проверяли следующую группу и так далее.
Последняя группа проверяла самих врачей, и таким образом цикл замыкался, и
никто не мог сачкануть и отвертеться от таблетки. К моменту построения
коммунизма дозу препарата, по мнению Земы, следовало удвоить, потому что при
коммунизме отменялись деньги, и предстояло продолжать работу на одном
энтузиазме, а следовательно, требовалось больше энтузиазма.
Из-за этого научного труда Зема был вызван на ковер к заведующему
отделением. Николай Борисович Зимин, психиатр от бога, начинавший еще с
Кербиковым, любил своих больных, но был строг. Он посмотрел на Зему
пронзительным взглядом и, положив ладонь на крышку истории болезни, сказал:
- Так, Вовка... хуй как морковка... Ты у нас кто? Дурачок? Нет, глаза
другие! Психопат? Нет не психопат. Так кто ты у нас, ну говори? А, знаю!
Вижу. Ты у нас шизофреник. Шизофреник ты, правильно Вовка? Ну отвечай!
Зема растерянно молчал, переминаясь с ноги на ногу.
Николай Борисович убрал ладонь с крышки истории болезни и посмотрел на
диагноз.
- Ну конечно шизофреник. А раз шизофреник, значит умный, то есть не
дурак. Эх ты Вовка! Вместо хуя веревка... Ведь не дурак, а хуйню пишешь.
Сорок листов измарал. Зачем?
- Ну чтобы... - начал Зема.
- Чтобы что? Коммунизм построить? Ну вот смотри, Вовка. У меня в
отделении я любую таблетку могу назначить и любой укол из перечня
препаратов, допущенных к применению Минздравом РСФСР.. Имею право! Понял? А
галоперидол да сульфозин покрепче твоего энтузиазина будут. Ущучил? А теперь
смотри: таблетки всем раздают, а Нуралиев все равно в туалете за шкафом
дрочится, хоть его убей. А Бакаев с Рюминым чифирят. Ты думаешь, я не знаю?
Все знаю. Вот застукаю их после обеда и назначу обоим сульфозиновый крест,
чтобы знали. А Перфильеву разбили губу. Кстати, кто, ты не знаешь? Ну и не
надо, я все равно найду. Ну и какой же это, Вовка, на хуй коммунизм?
Таблетки всем раздают, все их горстями глотают, а коммунизма у меня в первом
Б отделении так и нет! И не будет.
Тут глаза у заведующего отделением неожиданно изменили выражение, и он
показал пальцем на стену, на висевший на ней портрет:
- Это кто?
- Как это кто?- удивился Зема, - конечно Ленин!
- Ну так вот, Вовка. Я только таблетки с уколами имею право назначать.
А у Ленина полномочий побольше было. Он бывалоча и расстреливал. Знаешь
сколько народу расстрелял? Не знаешь? Ну и не надо. Много расстрелял. А
коммунизма - нет! Потому что не всех перестрелял. Вот если бы всех - тогда
был бы коммунизм. А пока хоть один человек живой остался, хоть больной, хоть
здоровый, хоть на таблетках,- никакого коммунизма не будет. А твой
энтузиазин давно изобрели. Водкой он называется. Все на ней держится, на
родимой, вся страна ее пьет. А кто не пьет, кто думать много начинает, таких
ребят нам люди из органов на лечение привозят. Чтобы были как все и пили как
все. Так что не суетись, Вовка. Все, что ты там написал, уже давно работает
на всех оборотах, и социальная психиатрия твоя тоже давно есть. КГБ она