"Бернхард Шлинк. Другой мужчина" - читать интересную книгу автора

напролет. Тебе этого не понять? Но с кем же мне поделиться
моими чувствами, если не с тобой!
Рольф

На обратном адресе значился большой южный город. Прочитав письмо, он
достал карту этого города, отыскал указанную в обратном адресе улицу,
увидел, что она соседствует с парком. Он представил себе автора письма
сидящим за столом перед окном с видом на парк. Сам он видел верхушки
деревьев на улице перед домом. Верхушки были еще голыми.
Он никогда не слышал, чтобы голос жены делался пронзительным. Никогда
не проводил с ней в постели дни и ночи напролет. Никогда не бросался с ней в
машину или в поезд, чтобы уехать куда глаза глядят. Поначалу он просто
удивился, затем почувствовал себя обманутым, обворованным; жена обманывала
его, утаивая что-то, что по праву принадлежало или хотя бы причиталось ему,
а другой мужчина по-воровски присвоил это себе. Его обожгла ревность.
Это была ревность не к тому, что делила его жена с другим и что было
ему самому не известно. Откуда ему знать, была ли она с ним такой, как с
Другим, или нет? Может, она была с Другим такой же, как с ним. На концерте
они невольно брались с Лизой за руки, когда музыкальное произведение
особенно нравилось обоим; утром, наводя макияж перед зеркалом, она могла на
миг обернуться к нему, улыбнуться, чтобы потом опять сосредоточиться на
своем отражении в зеркале; проснувшись, она сначала прижималась к нему и
только потом отодвигалась, чтобы потянуться; порой, когда он рассказывал о
каких-нибудь проблемах, возникших на работе, она слушала его вроде бы с
отсутствующим видом, однако, спустя несколько часов или даже дней,
обнаруживала неожиданной репликой свое внимание к его делам и участие - в
таких ситуациях проявлялась доверительность их отношений, та близость,
которая существовала между ними. Разумеется, он считал, что подобная
близость носит исключительный характер. Но теперь это уже не разумелось само
собой. Разве она не могла быть столь же близкой с Другим? Разве не могла
браться с ним за руки на концерте, оборачиваться к нему с улыбкой, сидя
перед зеркалом и наводя макияж, прижиматься к нему, проснувшись утром в
постели, перед тем как хорошенько потянуться?

4

Наступила весна, по утрам его будил птичий щебет. Каждое утро одно и то
же. Он просыпался счастливым, потому что слышал пение птиц, видел
проникающие в комнату лучи солнца, и на какой-то миг казалось, будто в мире
все в порядке. Но затем в сознании опять всплывали - смерть жены, письмо от
Другого, их адюльтер и то, что жена была с тем другим совсем не такой, какой
он ее знал, но в то же время именно такой. Адюльтер - так он решил называть
про себя то, о чем узнал из письма; собственные сомнения относительно
двойного повода для ревности превратились в уверенность. Иногда он задавался
вопросом, что хуже - когда тот, кого любишь, становится другим с другим или
же когда он остается с ним таким же, каким ты его знаешь сам? А может, это
плохо одинаково? Ведь в любом случае тебя обкрадывают - похищают то, что
тебе принадлежит или должно принадлежать.
Это было похоже на болезнь. Проснувшемуся больному тоже необходимо
какое-то время, чтобы вновь осознать, что он болен. И подобно тому, как