"Бернхард Шлинк. Сладкий горошек" - читать интересную книгу автора

правильную линию поведения и верный тон в общении с детьми. Она - просто
чудо.
А в Берлине творилось такое! В мансардах на Ансбахерштрассе, где они
сейчас вели строительство, ночью вспыхнул пожар. Дочь заболела.
Домработница, она же гувернантка, уехала на две недели к родне в Польшу. И
когда в десять вечера Томас и Юта сидели на кухне и ели пиццу, то буквально
засыпали от усталости.
- Я хочу тебе кое-что сказать, - тронул он ее за руку, когда она встала
из-за стола и намеревалась идти в спальню.
- Да?
- Я познакомился с женщиной. То есть... я имею в виду, влюбился в одну
женщину.
Она посмотрела на него. Лицо ее было непроницаемым. Или усталым? Затем
она улыбнулась и быстро поцеловала его.
- Да, дорогой. В последний раз это было четыре года назад. - Она начала
подсчитывать. - А предпоследний раз - восемь. - На какой-то момент она
запнулась, глядя в пол. Он не знал, хочет ли она что-то добавить или ждет
его ответа. Она сказала: - Закрой, пожалуйста, окно в комнате у Регулы.
Он кивнул. У дочери до сих пор держалась высокая температура. Когда он
укрыл девочку и послушал, как она дышит во сне, Юта уже легла в постель. Ему
показалось ребячеством решение спать на кушетке в гостиной. Он разделся и
лег на свою половину кровати. Юта, уже засыпая, прильнула к нему.
- Она тоже брюнетка, как и я?
- Да.
- Расскажи мне о ней завтра.

3

Вероника не торопила его. Она понимала, что пока болеет Регула, для
решения вопроса о разводе с Ютой время не самое подходящее. Пока
домработница была в Польше. Пока Юта разбиралась с последствиями пожара и на
шее у нее висели двое новых сотрудников фирмы, которых надо было ввести в
курс дел. Пока он корпел над проектом моста через Гудзон, ей и самой хватало
хлопот с галереей в Гамбурге и двумя филиалами в Лейпциге и Брюсселе, да и
не такой она была женщиной, возле которой постоянно должен находиться
мужчина. Разве не достаточно было того, что брак Юты и Томаса стал лишь
пустой формальностью, сохранялся ради фирмы и детей, а настоящей жизнью он
жил только с нею. Проводил у нее каждую свободную минуту. Свой отпуск во
время школьных каникул он разделил на две части. Неделю катался на лыжах с
Ютой и детьми, на неделю полетел из Мюнхена во Флориду, где у Вероники была
квартира. Летом он совершил с сыновьями велосипедный тур, а затем две недели
путешествовал пешком вместе с Вероникой по Пелопоннесу. На Рождество в
сочельник и в первый рождественский день он был дома с семьей, а в канун
Нового года и в Новый год - в Гамбурге. Вероника устроила ему в своей
огромной квартире мастерскую, где он рисовал. Семья с пониманием относилась
к тому, что ему необходимо уединение и он уезжает куда-то рисовать, даже
если он и не рассказывал никому, куда именно.
И вновь пришла весна, потом лето, осень и зима - прошел год. 15 января
стукнул год с того вернисажа, и Вероника устроила вторую выставку его
картин. И снова на следующее утро он ехал на поезде в Берлин, правда уже не