"Бернхард Шлинк. Сладкий горошек" - читать интересную книгу автора

изучала искусствоведение, другая - стоматологию. На третий день они вновь
случайно встретились. Вместе им было весело, беззаботно и очень приятно, и
то, что он в конце концов оказался с одной из них в их номере, тогда как его
друг повел вторую к себе, вышло как бы само собой. Хельга была простенькой
блондинкой, в ней не было ничего от изысканной и обостренно-нервной
элегантности и энергии, которыми отличались и Юта, и Вероника. У нее было
роскошное тело, она знала, как получить удовольствие и как дарить его, была
столь женственной и манящей, что все его проблемы и заботы показались
ничтожными.
На следующий день они уже путешествовали вчетвером. Девушки через день
возвращались домой в Кассель. Выяснилось, что зимний семестр они проведут в
Берлине. Хельга дала ему свой адрес. "Позвонишь?" Он кивнул. И когда в
ноябре ему все надоело и он уже не мог, ну не мог больше слушать ни
предложений Юты, ни упреков Вероники, в Гамбурге у него комом стоял в горле
сладковатый младенческий запах, а в Берлине выводили из себя крики
вступивших в возраст полового созревания сыновей, когда в фирме было
невпроворот дел, а для рисования не хватало времени и он чувствовал себя не
в своей тарелке и ненавидел самого себя, - вот тогда он позвонил Хельге.
Уже от нее он дважды позвонил и оба раза сказал, что ему срочно нужно
слетать в Лейпциг, и она с усмешкой спросила у него:
- У тебя что, две жены?

4

Без Хельги ему было бы совсем тяжко. Она не задавала лишних вопросов и
вообще говорила немного, была такой красивой и мягкой, радовала его в
постели, радовалась их совместным поездкам и обедам, расцветала от его
подарков. Он был счастлив, что она у него есть, и потому баловал ее. И когда
ему становилось невмоготу от навалившихся проблем, она была здесь, рядом с
ним. И продолжалось это до тех пор, пока не пришла пора сдавать выпускной
экзамен. Ей понадобился пациент, она попросила его помочь, он не смог
отказать и согласился стать ее пациентом. Он уже приготовился ради нее
терпеть болезненные уколы, эту жуткую бормашину, ужасные пломбы и кривые
коронки. Но в действительности терпеть пришлось совсем другое. Все было
четко отлажено, ни боли, ни мук. Скорее наоборот. Каждый шаг Хельги
контролировался врачом-ассистентом, а если и у того возникали сомнения или
трудности, на помощь приходил главврач. Нигде не было сбоев. Да и само
ожидание врача не было таким уж неприятным. Кроме Хельги, была и другая
студентка, которая ей помогала, а потом они менялись, разговаривали и шутили
с ним, и когда Хельга наклонялась над ним, то грудью касалась его лица. Но
все это длилось целую вечность. Он проводил в стоматологической клинике
часы, иногда целые дни. Если ему назначали прийти в девять утра, срывались
все деловые встречи до обеда, а если он приходил в два, то до пяти еще сидел
в клинике и не мог ни с кем встретиться, съездить на стройку или получить
необходимое разрешение. Приходилось сдвигать деловые встречи на вечер и
работать в выходные дни. Искусно выстроенное здание, состоявшее из его
берлинской и гамбургской жизней, зашаталось.
Он понял, во что втравил себя или, вернее, во что Хельга втравила его.
И он решил с пройденными наполовину каналами, лишь наполовину готовыми
пломбами и коронками пойти к своему зубному врачу и решить все проблемы в